Лара с энтузиазмом кивнула:
— Я тоже так думаю.
— Все это казалось нам весьма достоверным. Мы называли их людьми-стервятниками, племенем шаманов, которое практиковало употребление в пищу крови и жертвоприношения. Сара обнаружила кое-какие интересные вещи, которые привели нас к древним памятникам Малой Азии. Виденное ею можно было подтвердить фактами. Эти места были реальны, археологи обнаружили свидетельства того, что культура шаманов существовала и что они поклонялись хищным птицам. Эти шаманы верили, что, выпив кропи, приобретают сверхчеловеческие способности. Правда это или нет, но мы решили, что другие племена вполне могли считать их сверхлюдьми, даже демонами, из-за их кровожадных обычаев. Мы обнаружили, что это племя распространилось на большой территории и, возможно, часть его даже переселилась в Европу, положив начало легендам о вампирах.
Каждый вечер я вводил Сару в транс, заставляя ее все дальше углубляться в прошлое в поисках истины. Казалось, мы вот-вот должны были все выяснить, найти все связующие звенья. Люди-стервятники стали для нас реальными: могущественные шаманы, они использовали кровавые ритуалы для того, чтобы изменить свой мир. Со временем Сара стала относиться к нашим занятиям с беспокойством. Она говорила, что чувствует присутствие каких-то темных существ, прячущихся в складках одеяний шаманов, и что они пытались вступить с ней в контакт. Она хотела все прекратить, но я уговорил ее не делать этого. Я подумал, что мы приближаемся к некоему открытию, которое окончательно подтвердит мою теорию. Мы обязаны были продолжать. Но потом, однажды ночью, Сара привела за собой нечто.
Последовала пауза, во время которой Лара, задумавшись, сделала длинную затяжку. Затем она спросила:
— И Сара этого не выдержала?
Ной на мгновение прижал ладонь к глазам. В ушах у него еще звучали ее крики.
— Оно было слишком страшным, слишком чуждым. Мы всегда проводили наши сеансы при свете одной лишь свечи, так что ничего толком не разглядели, но чувство было такое, словно в комнату внезапно хлынула ночь. Нас окружало чье-то присутствие — не зла в прямом смысле этого слова, но некоего существа, находившегося за пределами добра и зла. Оно было аморально, и мы для него были никем. Даже я это почувствовал, а я плохой медиум. В этот миг я понял, что мы играем с чем-то страшным, превосходящим нас, с чем-то неизмеримо могущественным. Мы слишком настойчиво дергали его за подол, и оно нас заметило.
— Что произошло дальше?
— Ну, когда Сара начала кричать, я вскочил и зажег свет. Если там и было что-то на самом деле, оно исчезло. — Ной допил теплое пиво и покачал головой. — Сара корчилась на полу. Я не знал, что делать. Она издавала кошмарные крики. В конце концов я дал ей пощечину. Считается, что это помогает… И она постепенно пришла в себя. Но хотя это существо ушло, оно оставило после себя след.
— Она умерла? — прямо спросила Лара.
Ной уловил в ее тоне легкий оттенок презрения.
— Нет, нет. Сара была опытным медиумом, но то, что она видела и слышала, причинило ей вред. Она изменилась, и я ничего не мог с этим поделать. Ничего. Она впала в паранойю, стала ревнивой, всего боялась. В конце концов мы расстались.
— Это не ваша вина, — сказала Лара, протянула руку и дотронулась до его пальцев.
Ной цинично рассмеялся:
— Все так говорили, но я-то знаю, в чем дело. Я так хотел выяснить правду, что не подумал об опасности. Я толкал Сару вперед и вперед. После того как мы расстались, она потеряла работу. У нее была отличная работа. Последнее, что я о ней слышал, — это что она легла в больницу. Она перестала общаться со всеми прежними друзьями.
— Вы не виноваты, — настаивала Лара. — Она просто оказалась недостаточно сильной.
— Нет, она была сильной, — возразил Ной. — Просто оно оказалось сильнее нас обоих.
— Не верю.
— Вас там не было. Хотя я и писатель, но я не могу найти слов, чтобы описать ужас той ночи, реальность того существа, которое к нам явилось. Это вам не Кристофер Ли в шелковом плаще, Лара. Это не походило на небольшую приятную медитацию, как сегодня. Мы столкнулись с первобытной, неуправляемой энергией; оно могло в два счета нас прихлопнуть! — Ной щелкнул пальцами у нее перед носом, но она даже не пошевельнулась.
— Я хочу попробовать, — заявила Лара.
Он засмеялся, но голос его дрожал.
— Что?
— Это то, что мне нужно. Мне необходимо узнать правду. Я не боюсь.
Ной развел руками и с сожалением покачал головой:
— Нет. Вы не понимаете, о чем говорите. Вампиры, которыми вы очарованы, — это просто дань моде, аксессуар, романтический миф. Вы не захотите узнать правду, поверьте мне.
— Да как вы можете так говорить! — вспылила Лара. — Как будто я сопливая девчонка, пытающаяся изображать зловещую красотку. Очарована! — Она стукнула себя кулаком в грудь. — Я живу с этим всю жизнь, я чувствую, как оно вкрадывается в мои мысли, пытаясь достучаться до меня. Я постоянно чувствую запах падали, исходящий от него. Когда я прочитала «Носферату», я решила, что нашла того, кто поймет меня и не сочтет сумасшедшей. — Подняв руки, она провела ими по голове, распустила хвост, и волны волос упали ей на плечи. — Если вы так настроены против вампиров, то почему же вы включили в свою книгу все эти намеки и ключи?
Ною показалось, что она безумна, с этими прядями волос, обрамлявшими ее лицо, с лихорадочным румянцем, выступившим на щеках, с этими огромными, горящими глазами. Но она была так прекрасна, что у него захватывало дух, и в этот миг он мог поверить, что она так сильна, как говорит.
— Лучше скажите, что вы имели в виду, говоря «я живу с этим», — сказал он.
Лара наклонила голову в знак согласия и позвала официанта, чтобы заказать еще выпивки.
— Нет, — отказался Ной. — Я за рулем. Пусть принесут счет. Мы можем поговорить у меня.
По дороге к дому Ноя никто из них не произнес ни слова. Лара сидела, сложив руки на коленях, глядя в ветровое стекло. Ной сам себе удивлялся. Он представлял, чем все это закончится. Это было неизбежно, как прилив, и он видел, как волна уже показалась на горизонте. Он еще может все остановить, отвезти ее домой.
Они миновали поворот к ее дому. Руки его сжали руль. Через десять минут он уже припарковывал машину у своего особняка.
Лара принялась бродить по гостиной, дотрагиваясь до древних артефактов, которыми были уставлены все свободные поверхности. Большую часть их собрала Сара, но, уходя, она не пожелала взять с собой ни один из них. Она не хотела ничего забирать, не хотела подавать в суд и делить имущество. Она просто хотела уйти, стереть все воспоминания о жизни с Ноем, отчаянно жаждала жить одним днем, в безопасности мирской суеты. Но в этом ей было отказано. Никто не мог безнаказанно проникнуть туда, куда отважилась заглянуть она. Никто.
Ной сварил кофе в огромной пустой кухне, безупречно чистой, полной сверкающих хозяйственных принадлежностей. Это Сара здесь все устроила, сама все оплатила. Посуда, ножи и вилки, оставшиеся от завтрака, все еще лежали в раковине, хотя обычно Ной поддерживал в доме порядок из уважения к своей бывшей возлюбленной, словно ее дух все еще витал здесь и мог не одобрить грязь и беспорядок. По пути в гостиную он прихватил из бара бутылку бренди и два больших пузатых бокала, поставил их на поднос вместе с кофейником и чашками.
