– Я понимаю, – вполголоса произнес Роман. – Но и забыть его не могу.
– Время лечит, – сказала я. – А сейчас постарайся успокоиться и поспать, потому что завтра на работу.
Разумеется, в эту ночь мы оба не спали, хоть и делали вид, что спим.
… февраля 1968 г
За две следующих недели Роман исхудал, потерял сон, аппетит и даже, кажется, всякий интерес к жизни.
– Тебе все не дает покоя Миша? – как-то спросила я.
– Да! Что бы я ни делал, в ушах звенит его голос: «Ты же меня не обманешь?» Я чувствую себя предателем.
– Ну что поделаешь? Ты ничего не обещал ребенку и не должен считать себя предателем. Нельзя же так себя изводить! Давай соберем гостинцев, а ты отвезешь их парнишке. Хотя какие там гостинцы? Мы даже своим покупаем по сто граммов конфет только в дни аванса и зарплаты.
– Ты думаешь, ему нужны конфеты? – Роман усмехнулся уголками губ. – Ему нужен отец.
– Надо поехать и объяснить, что ты не его отец.
– Я не смогу!
– А что же тогда?
– Давай возьмем его в нашу семью, – выговорил он на одном дыхании.
– Что-о? Ты с ума сошел?
– Разве мы не прокормим еще одного?
– Нет, ты что-то не то говоришь. Совсем недавно я избавилась от собственного ребенка, чтобы мы быстрее достигли желанной цели – собственного дома. Ты сам сказал, что его рождение отодвинет окончание строительства на год или больше. Я с тобой согласилась. А теперь? Что ты говоришь теперь?
– Если мы не возьмем этого ребенка, я буду всю жизнь себя казнить. Это ты понимаешь? Встречая молодых людей, я буду без конца всматриваться в их лица – не тот ли это Миша, чьи надежды я разрушил? И буду отчаянно бояться этой случайной встречи, чтобы он не бросил мне вслед: «Я так ждал тебя, а ты…»
– Сейчас, во всяком случае, ты не считаешься с моим мнением.
– Вообще-то я думал, что мы мыслим одинаково.
– Господи! Что ты со мной делаешь?! Неужели ты думаешь, что мы сможем любить чужого ребенка как своего?
– Он почти такой же, как наш Андрейка.
– А ты не подумал о том, смогут ли дети найти общий язык? – спросила я и посмотрела Роману прямо в глаза.
Я не знала, что мне делать в этой ситуации. Мне было жаль незнакомого мальчика-сироту, но идею принять в семью чужого ребенка, когда у нас такие финансовые затруднения, я считала абсурдной.
– Мы так ничего и не решили, – вывел меня из задумчивости голос Романа.
– Я не знаю, как будет правильно, – призналась я. – Но мою точку зрения ты уже знаешь.
– Не хотел тебе говорить, но, видно, придется, – Роман вздохнул. – Миша родился в тот же день, месяц и год, когда умерла твоя мать, – приглушенно произнес он.
– Как это? – только и смогла спросить я, потому что у меня сразу закружилась голова, и все вокруг меня зашаталось.
– А вот так.
– Я хочу видеть этого мальчика, – сказала я, больше не колеблясь.
… июня 1968 г
Наконец-то мы закончили все формальности и забрали Мишу из детского дома. Я полюбила этого ребенка с той минуты, как увидела его впервые. При виде Романа он расплакался, вытирая глаза ладошкой. У мальчика действительно были необычайно красивые влажные черные глаза. Он буквально прилип к Роману и не хотел отпускать его от себя ни на минуту.
– Мой папа, это мой папа, он приехал за мной! – радостно сообщал он всем встречным.
– Теперь у тебя будет и мама, – сказал ему Роман.
– Моя мама? – переспросил Миша.
– Твоя мама. А еще у тебя есть братик и сестричка, – пояснила я.
– А они не будут меня бить? – насторожился мальчик.
– Нет. Никогда! Они добрые и хорошие, и ты с ними обязательно подружишься.
– А можно, я буду спать с братиком? – спросил он.
– Конечно, дорогой, конечно!
Я не знаю, что со мной тогда произошло. То ли меня зацепило за живое, что мальчик родился в день маминой смерти, то ли Миша действительно был необычным ребенком, то ли я просто согласилась с Романом? Ответа у меня нет до сих пор, и я не хочу об этом задумываться. Главное сейчас, чтобы дети подружились. Андрейка страшно обрадовался новому братишке. А вот Даринка почему-то настороженно восприняла появление еще одного мальчика в нашей семье. Возможно, виной тому была обычная детская ревность. И только когда Миша зацепился за провод и упал, разбив до крови колено, она сразу помчалась за бинтом и зеленкой. Я не вмешивалась и следила со стороны, как она уговаривала Мишу немного потерпеть, когда будет щипать, как дула на ранку, как осторожно бинтовала его ногу.
– Садись мне на плечи, раненый боец, – мягко сказала она и подставила плечи, на которые мигом вскарабкался Миша. «Кажется, – подумала я, – у нас все хорошо».
И не беда, что стройка закончится на год позже. Разве может что-нибудь сравниться со счастливыми детскими улыбками?
… сентября 1973 г
Как быстро летит время! Непонятно, почему, но оно, будучи величиной постоянной, обладает таинственным свойством менять свой ход. В детстве время движется очень медленно. Каждый день кажется бесконечно длинным! Успеваешь и поработать, и в школу сбегать, и поиграть. Кажется, что никогда не вырастешь, а так хочется быстрее стать взрослой. Юность проходит уже быстрее, а после тридцати время набирает ход – и только успевай считать прожитые годы. Детство становится далеким и в то же время до странности близким. Эти годы, должно быть, по-особому запечатлеваются в памяти. Мы с Романом, когда нас охватывает ностальгия, вспоминаем свою юность как что-то светлое и далекое. Невольно всплывает в памяти босоногое детство. Кстати, однажды я рассказала Роману, как мне в школе за хорошую учебу подарили чулки. А он рассказал, что ходил в школу босиком, потому что обуться было не во что. И ему за добросовестную учебу на линейке вручили лапти – обувку из древесного луба с завязками.
… октября 1973 г
По нашим расчетам, мы должны были справить новоселье еще два года назад. Но жизнь внесла свои коррективы. Семья увеличилась на одного человека, выросли и траты. Дети, и особенно Миша, часто простужались и болели, поэтому мы решили их оздоровить у моря. На эту поездку ушли вся наша зарплата за месяц и отпускные. И хотя мы спланировали наше «турне» на конец августа, рассчитывая, что в это время будет меньше отдыхающих и все станет дешевле, мы все равно истратили все свои сбережения. Впрочем, я ни о чем не жалею. Я еще никогда не видела такого радостного блеска в глазах своих детей. Они наслаждались каждой минутой, проведенной у моря. Может, и хорошо, что мы не можем позволить себе такой отдых каждый год. Дети растут не избалованными, поэтому умеют ценить то, что достается нам с такими усилиями.
