— Ты доставила наркотики?
— Нет. В итоге я передумала. Нашла другой способ выкрутиться.
— Алекс даже мне не проболталась, — заявил Кэлум.
Алекс свирепо взглянула на него.
— Я пыталась поговорить с Йейном, но он жутко перепугался. И стал меня игнорировать.
— Он всегда смотрел на нас свысока, — протянул Кэлум. — Будто мы второго сорта.
— Верно, — кивнула Алекс. — Но и его самого нельзя было назвать образцом для подражания. К восемнадцати годам он не пропустил ни одной хорошенькой девицы.
— Я об этом слышала, — подала голос Хейвен.
Несколько лет назад Йейн внедрился в Общество в обличье плейбоя, чтобы скрыть от Адама, кем он является на самом деле. Очевидно, маскарад обманул и Алекс с Кэлумом.
— Ты поэтому интересовалась Миа Михальски? — спросила Алекс.
— Йейн и Миа…?
Хейвен вспомнила, как он поцеловал Миа в щеку. Но она запретила себе ревновать Йена к детективу. Но почему не признался ей в том, что Миа была одной из тех девушек, за которыми он ухаживал напоказ?
— Да. Хотя сладкая парочка и пыталась скрывать свой роман. Внезапно Миа исчезла, и Йейн решил приударить за старушкой Падмой Сингх. Но… — Алекс принялась за сосиску. — Это случилось в стародавние, мрачные времена. Теперь в Обществе оргии под запретом.
— Тоска, — пожаловался Кэлум. — Но если ты спросишь меня, то я тебе отвечу: Йейн всегда напоминал мне нынешних детишек-роботов.
— Детишек-роботов? — пробормотала Хейвен.
Ей стало трудно поддерживать разговор. Если любовные похождения Йейна существовали исключительно для прикрытия, то для чего он скрывал правду о Миа Михальски?
Кэлум скривился. Похоже, только упоминание об этой теме его сильно раздражало.
— Ты много молодежи в «ОУ» встречала?
— Нет, — ответила Хейвен.
— Настоящие зомби. Большинство из них слишком зациклены насчет ерунды, которая касается Вечных. И думают они исключительно о своем блестящем будущем.
— Просто поразительно, как изменилось «ОУ», — подтвердила Алекс.
— И к худшему, — простонал Кэлум. — Представь, что будет, когда юные роботы из Гальцион-Холла закончат учебу?
— Дети из интерната, который открыл Адам? А какие они?
Волна угрызений совести захлестнула Хейвен. Она чуть не забыла о маленьких рекрутах Розиера.
— Им много разговаривать не разрешается, — буркнул Кэлум. — Но главный у них — парень, которого зовут Мило Эллиот. Натуральная марионетка. Наверняка он еще в третьем классе ходил за покупками в «Brooks Brothers».[20]
— Адам любит Мило, — вставила Алекс.
— Не сомневаюсь, — произнес Кэлум. — А нам остается только смириться. Адам планирует великие дела для своей армии роботов. Я думаю, все начнется с власти над миром.
— Что ты несешь? — воскликнула Алекс. — Детишки в Гальцион-Холле — просто паиньки. Вовсе они не злодеи.
— Мои источники сообщают мне другое, — вполне серьезно возразил Кэлум.
— Глупости, — проворчала Алекс. — Я не собираюсь сидеть здесь и позволять тебе забивать Хейвен голову чепухой. Лучше отвезем ее на благотворительный вечер, пусть сама решит что и как.
— Даже не думай! — заслонился руками Кэлум. — Я не хочу, чтобы Хейвен померла от скуки! Мне потом отдуваться…
— А что за вечер? — вставила реплику Хейвен.
— Обычный сбор средств, — пояснила Алекс. — А у тебя есть какие-то планы? — невинно осведомилась она.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Когда Хейвен увидела, как члены Общества «Уроборос» послушно поднимаются по ступеням ко входу в Сити-Холл, она порадовалась, что надела самое консервативное платье. Алекс в клетчатой юбке и со скромной ниткой жемчуга была похожа на воспитательницу детского сада. Даже Кэлум застегнул рубашку на все пуговицы и нацепил красно-синий галстук в полоску.
— Вы мне не сказали про Сити-Холл, — прошептала Хейвен.
От зрелища озаренного прожекторами здания мэрии Нью-Йорка, построенного двести лет назад, захватывало дух.
— Не надо так восторгаться, милая, — мрачно буркнул Кэлум. Ему совсем не хотелось присутствовать на акции по сбору денег, и он непрерывно ныл и жаловался, пока Алекс не пригрозила выбросить его из машины. — Наш мэр надеется таким образом заработать несколько драгоценных баллов.
— Он сдает в аренду мэрию?
— Разумеется, — сказала Алекс. — За пятнадцать баллов можно устроить вечеринку с коктейлями внутри статуи Свободы. Если ты когда-нибудь решишь вступить в «ОУ», я в твою честь закачу прием на вершине Эмпайр-стейт-билдинг.
Очутившись внутри здания, троица прошествовала мимо охранников, стоявших около величественной белой ротонды, где некогда находился гроб с телом Авраама Линкольна.[21]Затем, слившись с толпой гостей, они поднялись по лестнице и вошли в ярко-зеленый Губернаторский зал, стены которого украшали бесценные картины в золоченых рамах.
Несмотря на роскошь, атмосфера была сдержанной. В отличие от других мероприятий «ОУ», выпивка явно не лилась рекой и дамы не ходили полуголыми.
— А вот и Мило, — шепнул Кэлум, хватая Хейвен за руку. — Ну, как? Робот он или нет?
Он кивнул на коротко стриженного юношу лет семнадцати-девятнадцати. Мило оказался светловолосым и абсолютно непримечательным. Даже его новенький костюм был лишь чуточку лучше тех, которые носили клерки «ОУ». При этом Мило явно был важной персоной. В лысом мужчине, с которым он беседовал, Хейвен узнала управлявшего самым крупным банком Нью-Йорка. Мило сказал что-то забавное, и банкир угодливо рассмеялся.
— А я думал, ребята, что вам и дела нет до того, чтобы изменить мир.
Хейвен обернулась и увидела Оуэна Белла. В строгом костюме он выглядел замечательно. Оуэн улыбнулся Хейвен.
— Как я рад, что тебя вытащили из унылого отеля!
— Спасибо, — поблагодарила Хейвен. — Что ты тут делаешь?
— Вот именно, — вмешался Кэлум.
— Ты, возможно, забыл, что я являюсь сотрудником Общества «Уроборос». Мне платят за то, что я здесь нахожусь.
— Конечно. Ведь Оуэн направил свои таланты на то, чтобы помочь роботам захватить власть, — съязвил Кэлум. Сказано это было шутливо, но его взгляд остался серьезным. — Он — предатель человечества.
