— Все относительно, — пожал плечами Кэлум, и из его голоса исчезла обычная заносчивость. — Мы с матерью в данный момент не общаемся.
— Эй, вы! — окликнула их Алекс. — Хотите взглянуть на нечто потрясающее? Хочу показать вам новый экспонат.
Алекс застыла перед платьем свободного покроя, расшитым тысячами золотых бусинок. А всего их было десять тысяч семьсот двадцать пять штук, и каждая из них содержала двадцать четыре карата чистого золота. Хейвен знала это точно, поскольку наряд принадлежал ей в прежнем воплощении. Тогда она носила имя Констанс Уитмен. У нее слегка закружилась голова. Она присела на корточки и прочитала табличку у ног манекена. Надпись гласила:
ВЕЧЕРНЕЕ ПЛАТЬЕ, ШЕЛК С ВЫШИВКОЙ ЗОЛОТЫМИ БУСИНАМИ, ок. 1924
ДАР ДРУГА СЕМЬИ УИТМЕНОВ
— Ты в порядке? — осведомилась Алекс.
— Вроде бы, — ответила Хейвен.
— А теперь поднимись и посмотри на руку манекена.
Хейвен медленно выпрямилась, но едва не упала в обморок, заметив на гипсовом запястье браслет в виде золотой змейки с рубиновыми глазками. Она кусала собственный хвост.
— Ну, как? Думаете, вещицы принадлежали кому-то из наших? — спросила Алекс.
— Понятия не имею, — пробормотал Кэлум. — А когда создали Общество?
— В тысяча девятьсот двадцать третьем году, — автоматически ответила Хейвен.
Алекс и Кэлум резко обернулись и уставились на нее.
— Откуда ты знаешь? — требовательно произнес Кэлум. — Ты там не состоишь!
— Я жила в те годы, — объяснила она. — Я сшила это платье, и браслет тоже мой.
— Ничего себе! — воскликнула Алекс. — Не зря я привела тебя сюда. Может, я ясновидящая?
— Хватит хвастаться, пусть Хейвен расскажет! — перебил ее Кэлум. — Выкладывай, детка!
— Нет, погодите, — покачала головой Алекс. — Давайте-ка сперва остынем и пообедаем.
— Отличная идея! — пропел Кэлум, и все трое быстро взбежали по ступенькам на первый этаж.
— Эй! — окликнула Хейвен своих спутников, когда те направились в Египетский зал. — Выход же с другой стороны.
— Верно, — подтвердила Алекс. — Но зачем нам уходить?
Они миновали египетский каменный храм Дендура, витрину со сверкающими средневековыми доспехами и статую Андромеды, прикованной к утесу. В одном из залов французского искусства Алекс и Кэлум перешагнули через бархатный канат и уселись в роскошные кресла с золочеными ножками. Атмосфера была утонченной и богатой, несмотря на сильный мясной запах.
— Угощайтесь, — сказала Алекс.
На французском столике восемнадцатого века стояли тарелки с серебряными крышками. Кэлум проворно вскочил с кресла и открыл одну из них.
— Хот-доги? — простонал он. — Мы находимся в комнате с мебелью из дома маркиза де Кабри и собираемся обедать хот-догами?
— А я люблю хот-доги! — заявила Алекс. — И французы, кстати, тоже. Перестань привередничать, Кэлум. К тому же народ в те времена отличался простым нравом. Люди бывало мочились в углу.
— Ты и это помнишь? — корчась от смеха, проговорил Кэлум.
— Нет, — буркнула Алекс. — В книжке прочла.
От хот-догов Хейвен отказалась. Она лишь налила себе чашку кофе из старинного кофейника.
— Не рассчитал! — вскрикнул Кэлум, случайно капнувший горчичным соусом на трехсотлетнюю обивку подлокотника кресла.
Он принялся ожесточенно тереть пятно белоснежной хлопковой салфеткой.
— Ладно, — кивнула Алекс. — Мы тебя слушаем, Хейвен.
— А что вам известно об истории «ОУ»? — осведомилась она.
— Не очень много, — признался Кэлум, оторвавшись от пятна, которое он всеми силами пытался уничтожить. — Меня никакие истории, кроме моей собственной, не интересуют.
— Не тяни, — притворно вздыхая, вымолвила Алекс.
Хейвен растерялась, но так и не смогла придумать отговорку.
— В двадцатых годах я была девушкой по имени Констанс Уитмен. Она стала одним из первых членов Общества «Уроборос». Видения начали посещать меня еще в раннем детстве. Констанс и ее возлюбленный погибли при пожаре в тысяча девятьсот двадцать пятом. На самом деле это был поджог. Я приехала в Нью-Йорк примерно полтора года назад, чтобы выяснить правду.
— И что случилось? — Алекс придвинулась ближе к Хейвен.
— Их обоих убила девушка, влюбленная в бойфренда Констанс.
О том, что впоследствии она возродилась в теле Падмы Сингх, Хейвен решила не упоминать.
— Кошмар! — воскликнула Алекс. — А Констанс действительно обожала парня, который погиб вместе с ней?
— Да.
— Значит, вы, возможно, еще разыщете друг друга. Такое происходит довольно часто.
Хейвен ненадолго задумалась.
— Мы нашли друг друга, — наконец объявила она.
— И? — нетерпеливо выпалил Кэлум.
— Что произошло? — добавила Алекс.
— Сначала он меня разочаровал. А потом умер.
— Ты имеешь в виду Йейна Морроу? — не унималась Алекс.
— Как ты догадалась?
— Хейвен, ты считаешь, мы «желтые» странички не читаем? Ты — наследница состояния Морроу. Если честно, нам немножко обидно, что ты сама не призналась. Но может, Йейн тебе что-нибудь гадкое про нас говорил…
— Йейн? — с неподдельным изумлением произнесла Хейвен.
— Конечно, — кивнула Алекс. — Мы встречались в Обществе. Я с ним даже в свет выходила. Нам обоим была нужна публичность.
— Йейн — слабак, — фыркнул Кэлум. — Хотя и крутой.
— Ага, — печально подтвердила Алекс.
— Почему? — спросила Хейвен.
— Мы были близкими друзьями, — ответила Алекс. — А однажды он объявил, что больше не хочет со мной знаться.
— Без всякой причины? — спросила Хейвен.
— Ну… — Алекс перевела взгляд на Кэлума.
— Не стесняйся, — посоветовал тот.
— Пару лет назад у меня на счету в «ОУ» почти не осталось баллов. А надвигалась очередная «оскаровская» кампания. Хейвен, ты не представляешь, сколько денег на это надо! Я отстегивала баллы каждому встречному-поперечному! Ну, а наш прежний президент — Падма Сингх, строго следила за тем, чтобы у членов Общества был хороший баланс на счету. У меня он упал ниже пятнадцати минимальных баллов, и мне сразу сообщили, что я должна немедленно привести свои дела в порядок. Иначе я бы вылетела из клуба. Йейн хотел одолжить мне баллы, но потом позвонила Падма и предложила мне работу. Ей требовалась юная особа невинной внешности, которая отвезла бы наркотики большой шишке из членов «ОУ». Важная персона тогда развлекалась в Париже. Мне оплачивали перелет до Парижа и обратно, и я имела возможность моментально вылезти из долгов. Предложение показалось заманчивым, и я согласилась.
