один элемент дискомфорта в финскую армию внесла волна жестоких репрессий, прокатившаяся по Германии после покушения 20 июля на Гитлера: впечатление, произведенное на многих, было настолько катастрофическим, что была скомпрометирована сама идея германо-финляндского боевого братства.
Битва
Она должна была стать самой грандиозной и ожесточенной, потому что штурм советской армией финских и немецких позиций отличался редкой мощью.
Главным театром военных действий стал, как и в 1940 году, Карельский перешеек. На западе его оборонял 4-й армейский корпус (генерал Лаатикайнен) в составе 2-й и 10-й пехотных дивизий, на востоке – 3-й армейский корпус (генерал Сииласвуо) в составе 15-й пехотной дивизии и 19-й бригады. В резерве командования, на второй линии (линии ВТ), стояли кавалерийская бригада, 3-я и 18-я пехотные дивизии. Между Виипури и озером Сайма, на линии ВКТ, стояла танковая дивизия. Численность сил, оборонявших перешеек, составляла примерно половину от тех, что были в Зимней войне, штаты дивизий были менее раздуты, чем тогда. Однако командование, рассчитывавшее на то, что укрепленные оборонительные линии остановят противника, было настроено сдержанно-оптимистически.
Трудно было сделать лучше с учетом того, что пришлось выделять войска и на новую линию У в Восточной Карелии.
Советские войска после перегруппировки проявляли активность, но без больших результатов. Финский штаб полагал, что ему противостоят отведенные на отдых части, и не слишком беспокоился. Правда, из предосторожности, увольнительные были отменены.
В июне советская армия перешла в наступление на двух направлениях: на перешейке и в Восточной Карелии.
Наступление на перешейке вдоль Финского залива началось 9 июня 1944 года, после мощной авиационной и артиллерийской подготовки.
Финский Генеральный штаб оценивал силы наступающих в 20 пехотных дивизий, 4 танковые бригады, 4 полка самоходной артиллерии, концентрация артиллерийских орудий составляла от 300 до 400 стволов на километр, не считая 1000 бомбардировщиков.
11-го маршалу Маннергейму пришлось отступить на линию ВТ и перебросить на перешеек войска с Саллайского и Карельского участков, а также обратиться к немцам с просьбой об авиационной поддержке и скорейшей присылке боеприпасов.
Теперь бои развернулись перед линией ВТ, которую красные, используя подавляющее численное преимущество, атаковали 13 июня. Их атаки были отражены на всех участках, кроме одного, где они вклинились на пять километров.
На побережье они прорвали финскую оборону и продвинулись на пятнадцать километров.
15-го они подошли к проходу между Виипури (Выборгом) и Вуокси, несмотря на то, что в центре перешейка продолжалось упорное сопротивление. 16-го Миккели отдал приказ отойти на новую линию ВКТ, которая была занята следующим образом:
4-й армейский корпус между Финским заливом и Вуокси (40 километров): 3 пехотные дивизии и две бригады;
3-й армейский корпус прикрывал речной путь Вуокси – Суванто – Тайпале (80 километров): 2 пехотные дивизии и одна бригада; резерв: танковая дивизия и 10-я пехотная дивизия.
Ожидались подкрепления из Восточной Карелии: 17-я пехотная дивизия была уже в пути, 6-я и 11-я грузились в эшелоны, чтобы проделать четырехсоткилометровый путь. Все было пущено в ход, чтобы продолжать борьбу.
События ускорились. 20-го советские войска успешно действовали между побережьем и Вуокси. 21-го пал Виипури. Это стало болезненным ударом для финского духа, но сопротивление не ослабло, и за Виипури был устроен новый оборонительный рубеж. Напомним, что как раз в это время в Хельсинки прилетал Риббентроп; маршал не хотел капитулировать и искал помощи – отсюда обязательство Рюти.
Слабым местом ВКТ был участок возле Тали, восточнее Виипури, пригодный для применения танков. Именно там 25-го числа десять дивизий пошли на прорыв и севернее Тали вклинились в финскую оборону на четыре километра в глубину. Образовалась брешь шириной в шесть километров; тем не менее фронт не рухнул, и на остальной линии ВКТ противник был остановлен.
Но русские упрямы; теперь они взялись за острова в Виипурийском (Выборгском) заливе, которые заняли 1 и 2 июля. В следующие дни они собрали морские силы рядом с побережьем и в течение трех суток пытались высадить десант; в конце концов 7 июля он был отражен пехотой и береговой артиллерией.
4 июля советские войска предприняли атаку на Вуокси и 9-го форсировали ее, предварительно ликвидировав финский передовой плацдарм южнее этой реки. Они широко развили наступление на север и восток, которое заглохло с 20-го.
Похоже, советское командование было довольно достигнутыми результатами, потому что не усиливало натиск, и фронт на перешейке стабилизировался. Правда, сейчас главный удар Красная армия наносила в Прибалтике.
Что же касается немцев, силы которых иссякли, они потребовали возврата им 129-й пехотной дивизии и бригады самоходной артиллерии, переданных в распоряжение Финляндии. Оба соединения были им возвращены в конце июля.
В Восточной Карелии ситуация тоже была не блестящей. Против советских одиннадцати пехотных дивизий, шести бригад, многочисленных танков, мощной авиации финны смогли выставить всего четыре пехотные дивизии и две бригады. 16 июня они вынуждены были отступить, а 18-го оставить передовой плацдарм на Свири. Теперь основные бои разворачивались в районе Ладоги, где советские войска при поддержке речной флотилии высадились севернее места впадения в озеро реки Свирь. Финны вынуждены были оставить позиции на Олонецком (Аунусском) перешейке и отвести, не без труда, свои части на линию У, между Питкярантой и озером Лоймола. Они дошли туда 10 июля и довольно легко произвели перегруппировку. Не став уходить в оборону, они на фронте Лоймола – Толваярви – Иломантси дерзко контратаковали и, вопреки всем ожиданиям, остановили советское наступление.
Поразительный парадокс, но отход из Восточной Карелии разбудил воинские добродетели финского солдата.
Фрондер, плохо приспосабливающийся к позиционной войне на чужой территории, легко начинал выражать недовольство собственным начальством, никого не щадя в периоды относительного затишья. Теперь началось отступление с жестокими боями, под бомбежками, дезорганизующими транспорт и снабжение, так не похожее на легкую прогулку 1941 года, без серьезных преград; теперь надо было бороться, снова бороться, и у солдата появилась злость. Он дошел до границы, он защищает свою страну, свою землю; никаких громких слов, никаких дискуссий. Он чувствовал, что находится дома, а «те» хотят взломать дверь в этот дом; моральный кризис остался в прошлом, он снова был готов к драке.
Маршал Маннергейм в своих мемуарах спрашивает, почему Советы наступали в 1944 году в Финляндии, хотя большая победа в Прибалтике была бы для них выгоднее. Ведь они должны быть уверены в желании Финляндии выйти из войны и знали, что ни при каких обстоятельствах она ничего не предпримет против Ленинграда. То есть это был второстепенный фронт. Так в чем дело? Маршал полагает, что это был маневр СССР, желавшего быть уверенным, что на этом фронте у него развязаны руки перед