находился груз инсектицидов. На складах упакованные продукты неоднократно обрабатываются ДДТ, линданом и другими инсектицидами в форме аэрозолей; при этом яды могут проникнуть сквозь упаковку и попасть в значительных количествах в продукты. Чем дольше продукты находятся на складах, тем больше угроза заражения.
На вопрос: «Но разве правительство не защищает нас от подобных вещей?» — ответ один: «Лишь в ограниченной степени». Возможности Управления пищевых и лекарственных продуктов в области защиты покупателя от химикатов сильно лимитированы двумя факторами. Первый состоит в том, что его юрисдикция распространяется лишь на продукты питания, перевозимые из одного штата в другой, и не распространяется на продукты, выращиваемые и продаваемые в пределах штата, каковы бы ни были здесь нарушения. Второй важнейший фактор состоит в том, что у управления при всей его разнообразной работе мало инспекторов — менее 600 человек. По словам одного сотрудника управления, лишь очень небольшая часть продовольственных продуктов, перевозимых из одного штата в другой, — намного меньше 1 процента — может быть проверена имеющимися средствам, чего далеко не достаточно, чтобы выносить какое-либо суждение. Что касается продуктов, производимых и продаваемых в штатах, то здесь положение еще хуже, так как в большинстве штатов законы в этой области не обеспечивают защиту.
Система установления управлением максимально допустимых норм заражения, так называемых «допусков», имеет очевидные недостатки. Безопасность обеспечивается только на бумаге, хотя создается совершенно ложное впечатление, будто определены безопасные нормы и будто нормы эти соблюдаются. Что касается того, опасно ли небольшое опрыскивание нашим пищевым продуктам, то многие утверждают, имея на то веские основания, что всякий яд является опасным и нежелательным в пищевых продуктах. При установлении допусков управление проверяет яды на лабораторных животных, а затем назначает максимальный уровень заражения, намного ниже того, при котором у подопытных животных появляются симптомы отравления. Эта система, якобы обеспечивающая безопасность, не учитывает ряда важных факторов. Лабораторные животные, которые живут в контролируемых и особых искусственных условиях и съедают вместе с пищей определенное количество определенного химиката, очень отличаются от человека, который подвергается воздействию различных пестицидов, причем в большинство случаев не известно, что это за вещества, и сила их воздействия не поддается измерению и контролю. Пусть в салате, поданном к столу, будет ДДТ лишь 7 частей на миллион, что считается «безопасным», но ведь едят не только салат, а другие продукты тоже содержат свои допустимые остатки ядов; кроме того, как мы видели, пестициды в пище оказывают лишь часть, и, возможно, меньшую часть, всего того вредного воздействия, которому подвергается человек и которое не поддается измерению. Поэтому бессмысленно говорить о «безопасности» остатка какого-то одного химиката.
Иногда допуски устанавливаются вопреки правильным суждениям ученых Управления пищевых и лекарственных продуктов или когда данный химикат еще не был достаточно изучен. Потом допуски снижались или вообще снимались, но лишь после того, как люди уже пробыли под опасным воздействием химиката ряд месяцев или даже лет. Так было с гептахлором. Некоторые химикаты разрешают применять до разработки методов их анализа в полевых условиях. Поэтому инспекторам просто трудно искать остатки пестицидов. В качестве примера можно привести «клюквенный химикат» — аминтриазоль. Отсутствуют также аналитические методы для некоторых фунгицидов, широко применяемых для обработки семян, которые легко могут попасть в пищу людей, если их не используют на сев.
Фактически установить допуски — значит разрешить заражение пищевых продуктов ядовитыми химикатами, чтобы фермер и тот, кто перерабатывает продукты, могли воспользоваться выгодами более дешевого производства, а затем заставить потребителя тратить деньги на содержание контрольного аппарата, который следил бы за тем, чтобы потребитель не получил смертельной дозы. Однако, учитывая нынешний размах применения сельскохозяйственных химикатов и их токсичность, на хороший контроль понадобилось бы столько денег, что ни один законодатель не наберется смелости их ассигновать. И вот несчастный потребитель выплачивает налоги, но все равно получает свою порцию ядов.
Что же делать? Прежде всего необходимо ликвидировать какие бы то ни было допуски в отношении хлорированных углеводородов, фосфорорганических соединений и других чрезвычайно токсичных химикатов. На это можно сразу же сказать, что подобная мера ляжет невыносимым бременем на плечи фермера. Но если можно (что сейчас выдвигается как будто в качестве цели) уменьшить содержание химикатов в фруктов и овощах до 7 частей на миллион (для ДДТ), 1 части на миллион (для паратиона) и даже 0,1 части на миллион (для диелдрина), то почему нельзя при несколько большей осторожности вообще предотвратить их появление? Так нужно сделать в отношении, например, гептахлора, эндрина и диелдрина в некоторых культурах. Но если это считается возможным в данном случае, почему не распространить такое требование на все химикаты?
Однако нулевой допуск на бумаге еще мало значит. В настоящее время, как мы видели, более 99 процентов продовольственных товаров, перевозимых из штата в штат, вообще не проверяются. Поэтому другой неотложной задачей является повышение бдительности и настойчивости Управления пищевых и лекарственных продуктов и увеличение штата его инспекторов.
Но такая система — преднамеренное отравление пищи и последующая проверка того, что получилось, — слишком уж напоминает историю Белого рыцаря (героя сказки Льюиса Кэрролла), которому «хотелось бы окрасить бакенбарды в зеленый цвет, а потом всегда закрываться таким большим веером, чтобы их никто не мог видеть». Выход состоит в том, чтобы применять менее токсичные и, следовательно, намного менее опасные для людей химикаты. Такие химикаты уже существуют, это пиретрины, ротенон, риания и другие, которые получают из растительных веществ. Недавно созданы синтетические заменители пиретринов; кроме того, некоторые страны, производящие природные продукты, готовы расширить производство, как только появится спрос. Крайне необходимо знакомить население с характером и вредностью продающихся химикатов. Рядовой покупатель и не представляет себе, какие из множества инсектицидов, фунгицидов и гербицидов смертоносны, а какие более или менее безопасны.
Помимо перехода на менее опасные сельскохозяйственные пестициды, необходимо тщательно изучать возможности нехимических методов. В Калифорнии уже проверяется эффективность распространения среди насекомых болезней с помощью бактерий; имеется много других возможностей эффективной борьбы с насекомыми, не внося пестицидов в продукты питания (см. гл. 17). Пока не будет осуществлен широкий переход на новые методы, нетерпимое положение, в котором мы находимся, не станет лучше.
12. Ценой человеческой жизни
В связи с тем что промышленная эра порождает все новые и новые химические вещества, которые буквально затопили все вокруг нас, резко изменились сами проблемы здравоохранения. Еще недавно человечество дрожало перед эпидемиями
