крыло особняка. Однако не успела она пройти и пяти шагов, как дорогу преградил слетевший откуда-то ворон. Он громко крокнул и, скрежетнув когтями о каменные плиты, весьма осмысленно уставился на гостью. Вампирша попыталась обойти его по дуге, но тот, сверкая чёрными бусинами глаз, сместился вместе с ней, всё так же преграждая путь. Девушка скрестила руки на груди:
— Возможно, ты не в курсе, но меня пригласил твой хозяин.
В ответ на замечание птица вспорхнула, как Лайла думала, чтобы дать наконец ей пройти, только ворон полетел прямо на неё. Вампирша даже руки расцепить не успела — лишь зажмуриться. Плечо ощутило двухкилограммовый вес и заходившие по одежде острые когти. Когда движения прекратились, девушка недоверчиво приподняла веки: в дюйме от лица чернел мощный клюв — после всего пережитого не хотелось в одночасье лишиться глаза.
— И что ты от меня хочешь? — осторожно спросила Лайла.
Ворон клюнул застрявшую в волосах сосновую шишку. Представив себя со стороны, вампирша тяжело вздохнула и признала поражение:
— Веди…
Пернатый привратник сорвался с плеча и перепорхнул на мраморные перила — Лайла обречённо последовала за ним. Так она снова оказалась на втором этаже, на пороге небольшой комнаты с выложенной из камня угловой ванной, высоким напольным зеркалом и… манекеном, одетым в зелёное платье с фигурным вырезом и кружевными рукавами. По фасону оно очень походило на то, что вампирша носила в Эльтароне.
Услышав повелительный «крок», Лайла обернулась на сидевшего в коридоре ворона, а затем вошла в помещение, закрыв за собой дверь. Изящное платье… Соблазнительный парок над ванной… Некромант затеял какую-то игру — нужно было держать ухо востро. Принимать дары, а уж тем более водные процедуры, в стане врага вампирша не планировала.
Вооружившись губкой с гребнем, лежавшими на каменном бортике, она потратила пятнадцать минут на распутывание волос и ещё столько же на оттирание грязи с потрёпанной одежды. Сухие листья, шишки, комья засохшей земли, следы застарелой крови — выкопанный из могилы мертвец и тот был бы чище. Когда вода в ванне приобрела оттенок дубовой коры, в зеркале уже стояла хмурая наёмница, чуть помятая с долгой дороги. Но только не для Лайлы: из-за бледности, дырок в корсете, рваных сбоку штанов и покорёженных сапог, она всё равно видела себя эксгумированным трупом, просто омытым дождём.
Вернув принадлежности на место, девушка покинула ванную и спустилась в холл. Восседавший на кованой люстре ворон наблюдал, как гостья направляется к золочёным воротам, но в этот раз препятствовать не стал: позволил вампирше войти в богатый трапезный зал.
Ступив на бордовый ковёр, украшенный хитросплетениями золотых звёзд, Лайла заметила некроманта, который, подобно правителю или главе клана, сидел в конце длинного стола с кубком в руке. Впервые она видела его не в тёмной мантии, а расшитой серебром чёрной рубашке. Правую кисть Леонардо украшал перстень в форме птичьего черепа, левую же, жуткую и когтистую, неизменно покрывала перчатка. Аналогичным образом благородные одеяния таили под собой червоточину души, в чём вампирша даже не сомневалась.
— Не совсем то, что я ожидал увидеть… — после недолгой паузы, изрёк колдун. — Однако всё же лучше, чем было… — он указал ладонью на противоположную часть стола, где пустовал обтянутый мягкой кожей стул.
Лайла не спешила принимать приглашение:
— Платье. Торжественная обстановка. Надеюсь, это не то, чем кажется…
— Право, у тебя богатая фантазия, королева. Но мы птицы разного полёта, — фраза прозвучала настолько высокомерно, что заскреблась где-то под потолком.
— Нам не о чем беседовать, — оскорблённая вампирша развернулась и направилась к воротам.
— А вот здесь ты заблуждаешься… — покачал пальцем Леонардо. — Ты ещё хочешь вернуть своих друзей? — словесный аркан остановил Лайлу перед самым выходом.
— Если ты их хоть пальцем тронешь, — гневно повернулась она, — я уничтожу тебя…
— Никаких угроз. Я говорю лишь о том, что мне довелось узреть: эйдетическая память — зеркало спящего сознания.
— Кто разрешил тебе рыться в моих воспоминаниях? — глаза вампирши сверкнули кровавыми цветками бересклета.
— Ты почти умерла. Мне стоило убедиться, что у излеченного тела не погиб разум. Без ментального контакта это невозможно. Обнажение сегментов памяти — побочный эффект. Но сегодня он сыграет тебе на руку… — некромант поставил кубок на стол. — Присядь, и я сделаю предложение, от которого ты не сможешь отказаться, — он подчеркнул интонацией последние слова.
— Я не буду вести с тобой никаких дел, — категорично заявила девушка.
— Уверена? — колдун лукаво улыбнулся. — Позволь напомнить: я говорю только правду. Отринешь предложение, в коем нет даже намёка на шантаж, и станешь первой, кто уличит меня во лжи, — он снова указал ладонью на свободный стул.
Лайла оценила провокационный манёвр, но твёрдая убеждённость в собственной непоколебимости позволяла удовлетворить любопытство, а заодно и пронзить отказом раздутое самомнение Леонардо.
— Хорошо… Я выслушаю твои корыстные речи. А потом с превеликим удовольствием покину дом лжеца, — вампирша проследовала к стулу и уселась с демонстративно скрещенными руками.
— Прекрасно. Но прежде, чем я начну… — некромант отвёл жёлтые глаза к распахнутому окну, и в него залетели четыре ворона, несущих за цепочки поднос с яствами. — Голый стол показывает меня негостеприимным хозяином, — он наблюдал, как пернатые прислужники опускают кушанья перед девушкой.
— Я не голодна, — сухо ответила Лайла, лишь на миг скосив взор на бокал с вином и две тарелки с ароматными изысками.
— Жаль. Кухня Аль Херона изобилует экстравагантностью. Всё дело в особых специях…
— Ты завладел моим вниманием, чтобы рассказывать о еде? — деликатно поинтересовалась вампирша. Она старалась не терять самообладания, узнав, что находится в другом королевстве.
— Резонное замечание. Я и правда отвлёкся… — подобно выпорхнувшим в окно вестникам смерти, голос Леонардо стал гораздо мрачнее. — Как ты могла заметить, в мой план вкрался ироничный эксцесс. Филактерия Небесной Мощи, известная тебе как Звёздный Камень, уничтожена. Не критично: я смогу пробудить и энергию осколков. Но стрелок, разрушивший её и повинный в смерти твоего возлюбленного, не даст мне подступиться к Тюрген Кроунт. Он прибыл из другой реальности и является воплощением воли Хроногора. Я могу судить об этом по диковинному оружию и тому, что уже дважды его изломанный магией труп восстановился, обернув время вспять. Такое подвластно только божественному посланнику. По-видимому, именно его Первые Драконы и нарекли Дитём Света. Они всегда были падки на громкие названия…
— Можешь не продолжать, — холодно промолвила Лайла. — Как я понимаю, ты наконец встретил достойного соперника, а теперь пытаешься спровоцировать меня на месть. Моя смерть даст тебе время осуществить тёмный замысел: вторгнуться в Эрмориум и разрушить мир, — она кольнула некроманта презрительным взглядом. — Может, мне и не постичь твоих «высот», но я не так глупа, как тебе кажется…
— И всё же неверно трактуешь мои слова… — вновь покачал пальцем колдун. — Я не посылаю тебя на убой. Наоборот. Предлагаю объединить усилия. С высокой долей вероятности, существо в плаще не сокрушить отдельными чарами. Однако эклектичная магия обладает непревзойдённой деструкцией. Если мы сфокусируем на цели Свет и Тьму, то получим взрыв колоссальной мощности.
— Насколько же глубоко твоё отчаяние, раз ты вынужден просить помощи у последней обладательницы светлых чар, — вампирша примерила насмешливую улыбку, хотя в душе бушевал ураган. — Я полагала, однажды назвавшийся новатором будет на порядок изобретательнее.
— Ты превратно истолковываешь меня. Есть и другие пути решения, но они более рискованные ввиду того, что уже завтра на рассвете Сумеречная Плеяда покинет небосвод на несколько тысячелетий.
— В таком случае ты напрасно тратил время на моё спасение… Но прежде него ты утратил рассудок, раз допустил мысль о подобном союзе, — Лайла буравила собеседника решительным взглядом. — Делай, что хочешь. Я не стану помогать тебе ни при каких обстоятельствах.
— Даже имея возможность вернуть Джона? — Леонардо самодовольно улыбнулся. — Живого и невредимого…
Вампирша, которая уже собиралась встать из-за стола, опешила, словно ей в лицо выплеснули бокал вина.
— Я тебе не верю… — наконец сказала она одновременно с колдуном и ужаснулась тому, что их голоса слились воедино.
— Твоя предсказуемость навевает меланхолию, — со скукой констатировал некромант. — Но я тебя не виню: свет и тьма, возведённые в абсолют, ослепляют одинаково, — он взял кубок, рассматривая инкрустированное чёрными корундами золото.
— Если ты называешь жизнью то, что я видела в Карстэнуре… — на лице девушки застыло отвращение.
— Нет, — Леонардо утопил улыбку в вине, после чего утончённым движением вернул кубок на стол. — Оставим драугров и прочих умертвий
