Ясвен.
— Трава⁈ Толщиною в ногу взрослого мужчины?
— Баюн Мёртвых, он бывает разный…
— Потом будете разбираться! — прервал нас Сойкин.
И тут старший инквизитор был прав. Виктор встал, покачиваясь, на его МПД явственно виднелись проколы от шипов лозы, а из них выступала кровь.
Я вновь применил Фокус жизни и окинул взглядом окружающее пространство. Не сразу понял, что во всех островках что-то шевелиться. Вот только в отличие от людей или животных, это что-то имело не жёлтый или красный цвет, а сине-зелёный и такой тусклый, что разглядеть это было сложно, если не присматриваться. А ещё были деревца, и там тоже виднелись следы чуждой жизни, но поменьше.
— Во всех этих островках пророс Баюн Мёртвых, и он пришёл в движение. — сообщил я команде.
— Сейчас, — вышел вперёд Ясвен, — лоза боится огня не меньше, чем вашего антара!
К нашей удаче торговые островки находились на одной линии. Гипербореец хорошенько размахнулся мечом и ударил прямо в пол. По лезвию клинка пробежала волна огня, она опустилась на антрацитовый камень пола и, вырастая с каждым метром пройденного пути, покатилась вперёд. Ревущее пламя вырвалось на свободу и жадно пожирало всё, до чего могло дотянуться. Я видел, как в огне мечутся побеги лозы. А камень, из которого был сделан пол, раскалился до красноты и поплыл, словно магма при извержении.
— Теперь сюда сбегутся тени со всего зала! — заметил Сойкин.
— Они и так бы это сделали, а Баюн нас бы замедлил! — не согласился с ним Ясвен.
— Мне плохо, всего трясёт! Верните меня домой! — потребовал Виктор.
— Я тоже на такую хрень не подписывался! — грубо отрезал Отто.
— Жалкие слизняки! — с презрением выплюнул Ясвен.
— Что ты сказал, гипербореец? — вмешался, до этого момента молчавший Иван, — Это ты нас сюда затащил, ты во всём виноват!
— А ну, хватит! А то я вам всем сейчас рога пообломаю, — встал между спорившими Сойкин, но и он, казалось, сам искал драки.
— Я умру! Как вы все не понимаете? — запричитал Виктор.
К своему удивлению, я обнаружил, что тоже хочу принять участие в сваре. Что-то во всём это было неправильное, что-то было не так! Я перестал слушать эту ненужную склоку и осмотрелся. Обычный торговый центр, таких полно по Москве. Москве? Ходят люди, покупают товары… Моё внимание привлекла девочка, она сидела прямо на полу и играла с куклой. Самая обычная девочка лет тринадцати… Разве девочки в тринадцать играют в куклы? Я не был уверен, что-то меня смущало, мысли путались. Что я вообще здесь делаю? И где Герда? Герда… воспоминание о любимой обожгло, всколыхнуло. Что-то щёлкнуло во мне, переключив в сознание незримый тумблер.
Руке было неуютно. Я посмотрел на руку, пальцы с силой сжимали деревянный меч. Он светился зелёным и обжигал кисть. Что происходит? Я вновь посмотрел на девочку, она поймала мой взгляд и улыбнулась, совсем не по-детски, хищно и с нехорошим азартом. Такой взгляд подошёл бы маньяку-убийце, а не девочке… Теперь я ощутил еле различимый след ментального воздействия. Сжав волю в кулак, я попытался очистить разум, взглянуть на всё другими глазами.
Всё вокруг потемнело, глаза девочки застилала непроглядная тьма, а её яркая и чистая одежда обернулась давно истлевшие лохмотья. Я вспомнил, зачем я здесь. У меня миссия! Найти Диадему Небесного Свода, остановить атлантов, а ещё…
Я обернулся, инквизиторы готовы были накинуться на Ясвена и друг на друга. Вдруг всё встало на свои места, я вновь посмотрел на девочку, та беззастенчиво улыбалась, предвкушала пиршество, вот только обедом для неё должны были стать мои товарищи и возможно я сам.
Накинув ещё одно «скольжение», всего на мне оказалось четыре эффекта, я побежал к твари Изнанки. Расстояние до странного существа сокращалось стремительно. Когда оказался рядом, то занёс меч для удара. Девочка оскалилась, показывая острые иглы зубов, совсем не человеческих и вовсе не детских. Зелёный свет окутал мой меч, клинок неумолимо приближался к шее девочки. Дерево с лёгкостью рассекло бесплотное тело существа. Иллюзия пропала, вместо девочки в воздухе повисло нечто сотканное из тьмы и мрака, но у этого существа было лицо. Пожелтевшая кожа, обтянувшая череп, пустые провалы глазниц, я не сразу узнал в чертах лица призрака ту девочку, которая сидела на полу.
Нет, я не убил её, лишь задел самым краешком клинка. Но она оказалась ранена и не ожидала такого, не встречала подобных мне и оружия, способного причинить боль. Тварь Изнанки отпрянула, направилась к ближайшему отделу, туда, где царила тьма.
Обернувшись на миг, я посмотрел на товарищей, они недоумевающе глядели друг на друга. Подействовало.
Я понял замысел существа, он был прост: уйти от странного человека, спрятаться. Но нет, отпускать тварь я не собирался. Сети антара ударили в стену, отрезая проход порождению Изнанки. А я колющим ударом проткнул существо насквозь. Раздался крик, режущий слух, ошеломляющий и одновременно давящий на психику. Голова заболела, руки налились свинцом. Тварь непрерывно выла и всё ещё была жива. Она метнулась к протянутым сетям антара, но, словно обжёгшись, отпрянула от них. Она обернулась, посмотрела пустыми провалами глазниц на меня. Я понял, существо Изнанки готово броситься в последний бой, убить меня ценой своей жизни. Она оказалась загнана в угол и не знала, как ей выбраться, поэтому была готова на всё.
Тварь выгнулась, раскрыла рот, если бы не четыре «скольжения», то я бы не успел выставить «щит». От крика твари буквально пошли волны, я видел их, воздух завибрировал, ударил в «щит». Зелёный овал защиты смяло и разметало в стороны. Мне стало плохо… словно я пил неделю не просыхая, и наступило похмелье. Голова гудела, руки затряслись, и я чуть не выронил меч. Тварь медленно поплыла на меня. Я попятился назад, она вновь выгнулась в этот раз медленнее, готовясь выпустить ещё одну волну. Ко мне же пришло осознание, что ещё одной такой атаки я не переживу. Я бросил руты антара, в теневую тварь. Она словно поперхнулась, так и не издав ни звука, застыла в замешательстве. Я применил «рывок» и вонзил клинок ещё раз в тело существа. Одновременно с этим окутывая тварь антаром и не давая отойти. Она забилась словно птичка в силках, заметалась, бросилась на меня.
Тело твари засветилось изнутри. От меча начали прорастать листья и побеги, а потом распускаться цветы. Тварь захрипела загробным голосом, забилась в конвульсиях.
