Мысли эти стремительно проносились в сознании старика, покаРальф боролся с дверью. Наконец молодой человек понял, что одному ему несправиться, подбежал к хозяину, впавшему в страннее оцепенение, и крикнул:
— Да позовите же кого-нибудь! Нам надо закрыть иподпереть дверь, а потом окна! Эй, кто туг есть! Идите вес сюда! Я вас зову!Идите — сюда — все!
Слуги — две служанки и повар — уже спускались к нему, крича,что заднюю дверь тоже выбило. Одна из служанок рыдала в голос, другая, не менееиспуганная, держалась получше, к ней Ральф и обратился.
— Идите сюда! Видите, надо подпереть дверь. Давайте-кавозьмем большой стол и придвинем его, а кто-нибудь прихватит его к двериверевкой. Лучше всего обеденный стол, как вам кажется? Такого огромного стола яв жизни не видел. — Он схватил служанку за руку и подтащил к столу. —Господи, уймется когда-нибудь эта проклятая волынка на улице! Нет, только, радиБога, не уходите. Вот так, скидывайте с него все подряд. Хорошо! Да неподбирайте вы эту ерунду, девочка! Как вас зовут? Анабель? Хорошо, Анабель,сгребите все в кучу, и ладно. Теперь сюда. Осторожнее! Проклятая ножка! Лучшеэтим боком, по-моему; да, вот так, осторожненько — не волнуйтесь. Да плевать наполировку! — Они опрокинули стол и придавили им строптивую дверь.
— Чем помочь, Ральф? — произнес позади голосСибил. Она поднималась к себе в комнату, когда сорвало входную дверь, и тут жевернулась вниз, но в суматохе ее приход остался незамеченным.
— Спасибо, — только и успел выдохнуть Ральф.Теперь они со служанкой пытались развернуть стол в длину поперек двери, а ветернеумолимо отжимал преграду к лестнице. Ральф и Анабель с двух сторон вцепилисьв него, как два несчастных пленника, связанных веревкой, перед грозным Сетом наодной из карт Таро. Сибил схватилась за стол рядом с Анабель, Ральф через плечозаорал Аарону, повару и рыдающей служанке:
— Веревку! Милю веревки!
— Может быть, проще сначала закрыть дверь,Ральф? — спросила у него Сибил.
— Лучше бы, — отозвался Ральф, — но вряд липроще.
Сибил с сомнением посмотрела на Анабель.
— Придержите пока стол, милочка. Думаю, если мы сначалазакроем дверь… — она неторопливо пересекла гостиную, взялась за ручку испокойно затворила дверь. — Вот что я имела в виду, — удовлетворенносказала она. — Тебе не кажется, что так проще, Ральф?
— Намного, — согласился Ральф, не зная, чемуудивляться больше ее уверенному тону или профессиональному обращению с дверями.Наверное, буря опять ненадолго утихла. Они с Анабель придвинули тяжеленный столвплотную к двери и как раз собирались привязать его, когда сверху донесся крикм-ра Кенинсби.
— Пожар! — кричал он. — Горим!
В прихожей опять воцарился хаос. Перепуганная Анабельотпустила стол и столешница грохнулась на пол в дюйме от ноги Сибил. Рыдавшаягорничная теперь вопила как целый зоосад. Повар повернулся к Аарону и уточнил:
— Сэр, вы слышали?
Аарон бросился к лестнице, бормоча на ходу что-тоневразумительное. Ральф заорал ему вслед:
— Что? Где? — потом, уже спокойнее, добавил:
— Что ж, если там горит, то загораживать дверь вроде ник чему. Давайте-ка просто подопрем ее креслом, пока…
— Огонь! — донесся крик м-ра Кенинсби.
— Иди, посмотри, Ральф, — посоветовалаСибил. — Может быть, это ошибка.
— Может и так, — согласился Ральф, — толькодавайте сначала все-таки придвинем кресло. Анабель, ясные глазки, переставь егосюда, а потом успокой, пожалуйста, эту корабельную сирену. Чуть-чутьподтолкните, тетя; готово!
Теперь стол и тяжелое кресло перегораживали дверь. Ральф ссомнением оглядел баррикаду.
— И пары минут не выдержит, — заключил он. —Ладно, пойду-ка посмотрю, какая там муха отца укусила. Если дело серьезное, ядам вам знать.
Он метнулся вверх по лестнице, на середине пролета нагналАарона и одновременно с ним оказался на площадке, где их ждал встревоженный м-рКенинсби.
— Все эта старуха, — принялся он объяснятьАарону. — Она вошла в ваш кабинет, туда, где марионетки, а потом оттудаповалил дым. Вряд ли она успела причинить вам серьезный ущерб, но лучше быостановить ее. Пойдем с нами, Ральф, мой мальчик, ты можешь понадобиться. Там сней такой отчаянный оборванец, одному мне, пожалуй, не справиться.
Пока они бежали по коридору, в одной из комнат послышалсяуже знакомый Ральфу треск. «Окно, отметил он про себя. — Плохо дело! Дайбог, чтобы обошлось без пожара!».
Они добрались до кабинета Аарона. Странный золотой туманклубился перед ними. Он наползал не быстро, но уже скрыл противоположную стену,а в самой комнате, словно огромное покрывало, лежал над большим столом. Этобыло красиво. Ральф сразу понял, что это не дым, но природа явления оставаласьдля него загадочной. Он смотрел во все глаза;
Аарон рядом с ним застонал в отчаянии, а отец проговорил:
— Не могу понять, почему она не выходит. Там все как-точудно светится…
— Надо встать цепочкой и передавать ведра, — поинерции предложил Ральф. — Да нет, папа, это же не дым!
— А что же? — только и спросил м-р Кенинсби.
— Если кто-то остался там, внутри, надо пойтипосмотреть! — воскликнул Ральф. — Послушайте, мистер Ли…
Но Аарон не мог ни слушать, ни отвечать. Ужас парализовалего, он только тихо стонал и протягивал перед собой руки, словно пытаясьостановить медленно наползавшее облако. Опасность грозила и снаружи, и изнутри.Генри не было рядом, Аарон остался один. В этом облаке была Джоанна — Джоаннанаедине с золотыми фигурками, Джоанна, уверенная, что он прятал их от нее,Джоанна, думавшая только о мщении, дни и ночи зовущая своего божественногосына, чтобы восстановить целостность божества. Как это случилось? Что же этотакое обрушилось на него разом?
«Старик совсем голову потерял, — подумал про себяРальф. — Немудрено, денек выдался суматошный», — и, обогнув стол,направился к двери.
— Осторожнее, мой мальчик, — подал голос м-рКенинсби, — я тоже пойду с тобой. Не думаю, что это пожар. Только тогда…Что случилось?
На лице Ральфа застыло изумленное выражение. Он нелепопередвигал руками и ногами у самого края пелены тумана, словно танцевал передзеркалом, потом озадаченно проговорил:
— Я не могу пройти. Он слишком густой.
— Не говори глупостей, — отозвался отец. —Совершенно очевидно, что он не густой. Каким бы густым туман не был… —Последние слова прозвучали не слишком уверенно, потому что клубящееся дивоприближалось, и в перекатывающихся волнах открывались неизмеримые высоты иглубины. Да, туманом это назвать было трудно.
