обернулась и, замерев на месте, встретилась взглядом с тем, что осталось от Эдвана — некогда величественного и сильного дракона, который всегда излучал силу и мощь.
Передо мной стоял совершенно другой человек. Его лицо было измождённым, впавшие щеки подчёркивали резкие черты, а кожа казалась серой, лишённой жизни. Глаза, когда-то сверкавшие силой и огнём, теперь были тусклыми, обременёнными тяжестью веков и утрат. Волосы, некогда густые и чёрные, теперь были редкими и седыми, словно пепел, оставшийся после давно потухшего пламени.
Но несмотря на все эти изменения, я видела в нём всё того же Эдвана, которого когда-то знала. Его взгляд, хотя и измученный, всё ещё был полон решимости. Он понимал, что этот момент — последний шанс на искупление, и он был готов принять свою судьбу, какой бы она ни была.
— Лиза, — произнёс он тихо, но его голос звучал твёрдо. — Всё, что я сделал… Я не могу исправить прошлого, но я могу помочь тебе сейчас. Мы оба связаны с этим местом. Пусть мои ошибки станут твоей силой.
Я не могла отвести взгляд от его лица, в котором отражалась вся тяжесть прожитых лет и страданий. Передо мной стоял не просто дракон, не просто человек, а кто-то, кто перенёс больше боли, чем можно было бы вынести. Но он всё ещё был здесь, с нами, готовый сражаться до конца.
— Эдван… — прошептала я.
— Нет, — мягко поправил он меня. — Эдгар. Эдван был тем, кем я когда-то был, но теперь я — лишь тень его. Но я готов искупить свои грехи, даже если это будет последним, что я сделаю.
Его слова проникли мне в самое сердце. Я понимала, что сейчас не время для жалости или сожалений. Он принял свою судьбу, и я должна была принять свою. Разлом, который нужно было залечить, требовал всей моей силы и воли.
Собрав всю свою решимость, я снова сосредоточилась на дубе. Мои пальцы крепче обхватили его кору, и я почувствовала, как свет и сила начали течь через меня. Медальон на моей груди пылал, и я знала, что это место призывало меня, требуя завершить то, что когда-то было начато.
Когда монстры начали наступление, Эдгар встал передо мной, заслонив своим телом от надвигающейся опасности. Его меч сверкнул в лунном свете, отражая ярость и решимость. Он знал, что его силы уже не те, что раньше, но это не остановило его. Он готов был сражаться до последнего, защищая меня и это место.
— Делай, что должна, — сказал он, не оборачиваясь.
Я кивнула, хотя он и не мог этого видеть. Мои руки крепче сжали дуб, и в тот же миг поток энергии вырвался наружу. Свет разлился по поляне, обжигая приближающихся тварей, которые едва успели вынырнуть из тумана. Вокруг нас раздались звуки битвы, но я была сосредоточена на одном — на исцелении земли, на затягивании разлома.
Эдгар сражался рядом с Гвеном, Маркусом и Дойлом, отбивая атаки монстров, которые всё же осмелились выйти из тени.
Грозный и белоснежная кобылица Эдгара изменились, отрастив клыки и шипы, они участвовали в защите на том же уровне, что и парни. Барсик увеличился, оброс шипами, и был похож на льва в черной кольчуге, а не на кота.
Они действовали как единое целое, защищая меня и давая время для завершения ритуала. Я видела, как Эдгар, несмотря на свою слабость, сражается с той же яростью и решимостью, что и раньше, он знал, что этот бой — его последний шанс на искупление. А я знала, что кровь короля драконов, течет в нем, именно предок Эдвана, когда то уничтожил этот лес и деревню с девами.
65
Я почувствовала, как энергия достигла своего пика, и свет вокруг дуба стал ослепительным. Внутри меня словно что-то прорвалось, и воспоминания заполнили разум, нахлынули волной, в которой я утонула, не в силах сопротивляться. Перед глазами начали мелькать картины прошлого, словно кто-то быстро листал старый альбом с выцветшими фотографиями. В каждом образе было что-то знакомое, что-то, что отзывалось во мне болью и надеждой одновременно.
Вот девушка, совсем юная, стоит у колыбели своей дочери, в глазах её слёзы, которые льются рекой. Её лицо искажено отчаянием, а рядом с ней стоит лекарь, его слова — приговор: "Ребенка не спасти". Она падает на колени, молит всех богов о помощи, обещая вечное служение. Я почувствовала, как её отчаяние проникает в меня, как оно разрывает меня изнутри, хотя я была всего лишь наблюдателем.
И вот Богиня природы откликается на её молитвы. "Ты мать, а значит — сама жизнь", — произнесла Богиня, и наделяет ее силой жизни. И вот, передо мной снова картина — теперь уже не плачущая девушка, а молодая женщина, уверенная и спокойная, стоит рядом со своей подросшей дочерью. Вокруг них деревня, оживлённая, наполненная женщинами всех возрастов, которые нашли здесь своё убежище, своё место в этом мире. Они все служат Богине, все связаны общей судьбой.
Но тут тень падает на этот идиллический мир, и я вижу, как дочь стала взрослой женщиной, которая стоит перед разрушенной деревней, лес вокруг неё опустошён, всё, что они строили, всё, что наполняло её жизнь смыслом, уничтожено. Причина этого — дракон, пришедший в её жизнь с чувствами, на которые она не могла ответить. И когда её ответ был отказом, он разрушил всё, что она любила. В этот момент я почувствовала, как сердце женщины разрывается от боли и бессилия. Я проживала каждую эмоцию, каждое мгновение её жизни.
Я вернулась к реальности, когда земля под нашими ногами начала затягиваться. Разлом, который был на грани поглотить нас, начал исчезать, и лес, будто обретя вторую жизнь, вздохнул с облегчением. Я знала, что процесс завершён — разлом был залечен. Но внутри меня не было чувства облегчения, только тяжесть от тех видений, которые я только что пережила.
Когда свет начал угасать, я обернулась и увидела, что большинство монстров были уничтожены. Те, кто остался, отступали, словно почувствовав, что их силы уже недостаточно. Эдгар, Маркус, Гвен и Дойл стояли на краю поляны, их мечи были покрыты кровью и туманом. В их взглядах отражалось ошеломление, они явно не ожидали того, что произошло.
— Ну, раз пришло время признаний, я тоже пожалуй верну себе голос, — вдруг произнёс Барсик, глядя на Эдгара, который больше не скрывал своего лица за капюшоном.
— Я знал, что ты разговариваешь, ещё с лагеря на границе, не только у тебя тонкий слух, —
