ценность этой внешней гармонии для Егора не только в деньгах.
Я как — то вжилась в нашу семейную жизнь. Да, Егор очень много работает, иногда и приходя домой читает статьи, пишет что — то. Но когда он переключается из режима доктора в режим моего мужчины, я таю. Секс у нас почти каждый день, понятно, что при таких аппетитах Егора, ему нужна постоянная партнерша рядом. Как он несколько месяцев после развода жил?
Пройдясь по всей квартире, я сажусь на кресло деда в кабинете. Обычно я не смела сюда садится, это его место. Оглядываю предметы на столе. Как всегда, все на своих местах. Настольная лампа с бронзовой основой, ежедневник, коробка с ручками и карандашами. Пара книг на углу стола. Провожу по столу руками и мне кажется, что он теплый. Вспоминаю, что говорил нотариус и открываю верхний ящик стола. Там конверт.
Сердце замирает. Это письмо мне, но сейчас так волнительно, что я не сразу беру его в руки. Переворачиваю. Для Алсу. Вскрываю.
Перечитываю два раза, горячо внутри, пальцы подрагивают, к глазам подступают слезы.
И когда Егор вынимает меня из кресла и притягивает к себе, из меня льется поток слез. Рыдаю в пиджак мужа, не могу остановиться. Он гладит меня по голове и успокаивает.
— Что там, Аль? Есть о чем волноваться?
— Дед прощается. Он знал, что сердце работает на грани, в любой момент может остановиться. — Вытираю слезы, дышу ровнее, замираю в руках Егора.
— Пойдем, включим газ и воду, сделаем чай? — разворачивает меня и выводит из кабинета.
Через полчаса я наливаю нам чай. Егор, вернувшись из ближайшего маркета достает продукты из пакета.
— Ну что, завтра утром с коммунальными счетами разобраться и все?
— Да. — Вспоминаю, о чем подумала, когда увидела сумму на счету в банке, что оставил мне дед. — Егор, я могу следующий семестр сама оплатить.
— Даже не думай! — То ли обиделся, то ли разозлился. — Я обещал это, я выполняю свои обязательства, мне это по силам.
— Хорошо. — Сразу делаю шаг назад, не хочу с ним спорить, совсем не хочу.
— Сумма на твоем счету приличная, можно квартиру в Москве посмотреть. Если эту продать и добавить, хороший дом в ближнем Подмосковье вполне реально выбрать. — Смотрит на меня с вопросом в глазах и такое ощущение, что я прохожу сейчас какое — то испытание своим ответом.
Если решить вопрос с недвижимостью в Москве, ему будет проще со мной расстаться. Ведь тогда будет куда мне сразу съехать, а я не хочу! Я с ним хочу.
— Не знаю, мне тяжело как — то от самой мысли, что нужно продавать эту квартиру. — Это тоже правда, тут я не кривлю душой. — Сдавать ее я пока тоже не готова. Не хочется пускать чужих людей сюда жить. Пусть до лета так останется, буду платить за коммуналку и охрану. А дальше видно будет.
Егор легко соглашается, и я успокаиваюсь. Опять вижу в этом его заинтересованность во мне. И мы вдруг обсуждаем, что можно купить мне машину, достоинства разных моделей, а потом переходим на то, в каких странах я бы хотела побывать и накидываем список. И мне кажется, что это все не просто так. Но ничего конкретного в итоге Егор не предлагает. А я не решаюсь взять и предложить поехать в отпуск на зимних каникулах. Хоть он и говорит, что финансово я ему не в напряг, но я выяснила недавно у Марии Петровны, что у Белова есть кредит за клинику и он по нему до сих пор рассчитывается. Еще я думаю, что он оплачивает все расходы Кирилла. Ну и мои инициативы по обустройству дома тоже стоили денег. Не уверена, что он согласится, если я предложу ему поехать в отпуск на деньги деда, а напрягать его Мальдивами, пока у него есть другие обязательства, не хочу.
Спать мы ложимся в моей кровати. Егор прижимается к моей спине, мы лежим как ложки в наборе, повторяя изгибы друг друга. Он гладит мои волосы, нежно целует плечи.
— Спи! — и это разрешение просто спать мое тело принимает как приказ, глаза тут же закрываются.
* * *
Неожиданно солнечный день в ноябре. Легкий морозец прихватил лужи и грязь. Аккуратно ступаю по дорожке.
Я не запомнила, где могила деда, вчера спрашивала у нотариуса. Сегодня утром он скинул схему, выручив нас. Нашли, положили цветы у мраморной плиты. Егор отошел, оставив меня одну, а я рассказала деду, что со мной произошло после того, как его не стало и сказала спасибо за письмо и за то, что он был в моей жизни. Слез уже не было. Была светлая грусть. Пронзительная свежесть вокруг бодрила, не давая свалиться в воспоминания слишком глубоко.
Под ногами хрустит лед, дышу полной грудью и успокаиваюсь. Мне кажется, что именно сейчас я окончательно прощаюсь со своей прошлой жизнью. Рядом со мной мужчина, которого я бы хотела считать своим. И мы уходим от могилы деда. Если ты слышишь, я люблю тебя, дедушка!
Думаю, дед одобрил мой брак. А я постараюсь, чтобы он стал настоящим.
За воротами кладбища нас ждет на парковке такси, осталось пройти несколько метров. Справа небольшой киоск с цветами и я замедляюсь, когда узнаю в женщине, что выбирают цветы, свою тетю. Мое воспитание говорит, что нужно остановиться и поздороваться, но желание совсем другое. И я уже собираюсь проскочить мимо, когда она разворачивается и видит меня. Сначала в ее глазах читаю недоумение, а потом что — то происходит и она кидается ко мне, замахиваясь. Это странно, неприятно, и мне кажется настолько безосновательно, что от неожиданности замираю. И мне уже кажется, что сейчас будет удар и боль, зажмуриваюсь.
Но ее рука не касается моего лица, Егор перехватывает.
— Аля? Это кто? — Его глубокий голос сейчас как труба и рык одновременно. Тетка с недоумением смотрит на него. — Что вы себе позволяете?
Она вырывает руку, ее глаза мгновенно превратились в щелки, рот некрасиво кривится. Кричит на татарском проклятия, и я не могу понять, за что, почему это все происходит?
— Аля, кто эта сумасшедшая? — Егор отодвигает меня от нее, ищет глазами машину. Я же с ужасом смотрю на лицо женщины, с которой прожила целый год. Это не может быть она! Где вся та интеллигентность и правильность, что ставилась мне в пример? Почему она кричит? Нужно что-то еще ответить Егору.
— Апа — двоюродная сестра отца. Она со мной жила в Москве весь
