Кира Кан
Мой Главный
ГЛАВА 1. Рабочее утро
ЕГОР
Стою у окна. Начало рабочего дня, в голове список дел. Пытаюсь расставить приоритеты. Разминку для пальцев тело, кажется, делает автоматом: пальцы для хирурга — основной инструмент. Привычка есть привычка, карандаши вращаются сами по себе, мысли — отдельно.
Отвлекает звонок: тесть. Бывший. Ведь если жена уже бывшая, то и тесть тоже бывший?
Ловлю карандаши: стоп. Давно его не слышал… Беру трубку.
— Добрый, Александр Геннадич! Дело?
— Добрый! Можно сказать, и дело. Важное. В субботу у меня юбилей. Приглашаю!
— Спасибо! Не уверен, что смогу. С меня подарок!
— А ты, Егор, постарайся, чтобы смог. Поговорить надо. Приезжай!
Хмурюсь. Что это за разговор, о чем?
— Так если что-то важное и срочное, может, по телефону?
— Нет, Егор. Приезжай, пожалуйста! Не хочу по телефону. Можешь даже без подарка.
— Услышал.
Ну и что делать? Ехать не хочется, а не ехать после такого приглашения неправильно. Черт!
Карандаши — в стакан, телефон — в карман. Оглядываю стол: вроде все на местах. Пройдусь по клинике: посмотрю, как дела. Стасов наконец-то выходит ко мне работать — можно график по операциям развести. Давно ждал, когда он закончит дела на прежнем месте работы. Третьего хирурга нам очень не хватало. Запись клиентов ко мне посмотреть. Новый администратор уже несколько дней как вышла, а я даже в глаза ее не видел. И Мария Петровна про закупки материалов говорила — нужно глянуть.
Возвращаюсь к рабочим задачам, и вроде все просто и понятно: что делать, чего ожидать. А звонок тестя все равно давит изнутри, выталкивает в неприятное ощущение неопределенности.
АЛСУ
— Смотри, карточку клиента ищешь по первым буквам фамилии в поисковой строке, вот здесь. Понятно?
Даша передает мне дела. Очень спокойно и доброжелательно объясняет. Я слушаю и вникаю. Боже, что это? Как выучить анатомию? Надеюсь, что на практике все это запомню и не напортачу.
— Давай сама! Иванов Сергей Юрьевич — найди его карту. Ага, верно… И историю обращений можно вот здесь увидеть. А вот со снимками — сложности: в этом году новый томограф поставили, а старую базу по клиентам с новой объединить не смогли. Так что проверяем в обеих. Вот смотри…
Я справлюсь, я выучу. Я не подведу Марию Петровну! Она подруга моей двоюродной тети со студенческих времен. Две недели назад я пришла из института пораньше, а они у нас чай пьют. И так удачно разговорились о ее работе! Оказалось, у меня есть возможность устроиться к ним на лето. Как же я была рада, что отец разрешил мне эту работу. Тетя уехала — начался дачный сезон, а я осталась в Москве одна.
Мне сейчас так важно пожить без нее, привести свои мысли в порядок. И любой рабочий опыт полезен, пора становиться самостоятельной. И нужно принять решение, как жить дальше.
Как раньше — не получится… Как хочет мой папа, не хочу я. Но одно дело — не хотеть, а другое — рискнуть и заявить об этом, попробовать жить самой. Я практически во всем от отца завишу, а близких людей, кроме него и младшего брата, у меня и нет.
Папа строгий. Между нами всегда была какая — то дистанция. Но с тетей, его двоюродной сестрой, еще хуже. Она по просьбе папы живет со мной, пока я учусь. Наши отношения — контролер и подопечная. За этот год я так от нее устала! Даже сейчас, вспомнив, невольно передернула плечами. Тотальный контроль! Она готовит — я ем эту «правильную» еду, в двадцать два ноль — ноль у нас отбой: она ложится спать — и мне пора. По утрам проверяет, в какой одежде я выхожу из дома: юбки чтобы ниже колена, блузки — не обтягивающие, волосы — в косу заплетенные, никакой косметики. Была бы ее воля, паранджу на меня надела! В первые пару месяцев она даже встречала меня у института после занятий…
Знаю, что в группе меня называют домашней девочкой, но сделать ничего не могу. Дед и так с трудом уговорил отца отправить меня учиться в Москву. Квартиру снял у института, на год. За обучение заплатил: до бюджета не хватило балла. Обидно: столько готовилась!
Тетке все равно, как я учусь. Главное, чтобы ей не перечила. Вроде год прожила рядом с этим человеком, но никаких близких отношений, сердечности, как это было у нас с дедом или с мамой, не возникло. Боже, как же мне их не хватает! Моих любимых людей, которых уже нет…
Образ деда и его светлая улыбка всплывают в моей голове так четко, что я перестаю замечать, что происходит на экране.
Так, вернуться! Работать, Алсу! Работать.
— Даш, повтори, пожалуйста!
И Даша повторяет. Вот молодец! Мне бы такое спокойствие… В этом мире все распределено неравномерно, и когда раздавали спокойствие, кому — то насыпали с горкой, а для меня не осталось. Я на все реагирую, эмоционалю, переживаю. К сожалению, не всегда быстро подбираю слова, поэтому отец часто не ждет от меня ответа. Наверное, он думает, что я самая послушная дочь на свете: практически не перечу. В последние несколько лет мы мало виделись. Я жила у деда и училась в медицинском лицее поблизости, домой приезжала только на выходные. А потом поступила в институт в Москве и уехала из родного города.
Лейкемия забрала маму, когда мне было 14. Сердце деда остановилось в апреле этого года. Сейчас июнь, а больно и горько все так же… Опять ухожу мыслями в себя.
Так не пойдёт! Работать!
— Даш, давай я сделаю? Посмотри, я правильно запомнила?
* * *
Первый день пролетел с такой скоростью, что, выйдя на крыльцо клиники после смены, я с удивлением осматриваюсь по сторонам. Вечер. В воздухе висит запах сирени и влажного асфальта. Днем был дождь?
Вдруг улыбаюсь, сбегаю по ступенькам крыльца. У меня есть работа! У меня есть мое — и только мое — лето! Пожалуй, в первый раз после смерти деда я чувствую легкость внутри. Жизнь продолжается! И ему бы понравилось, что меня радуют эти ароматы начавшегося лета.
* * *
— Алсуша, привет! Ну что, как на работе? — Голос Дианки звенит в трубке: ей интересно.
— Да нормально… Весь день как слепой котенок в программе тыкалась.
— Ничего! Ты умная, справишься. А вообще как? Молодые
