интересно, чем компания обворожительного мужчины, — состроила гримаску девочка, встала и, одернув светлое платье, слегка присела в приветствии. — Криста Эрнот.
— На… Гильрани, — едва не сбившись от удивления, представилась Ная. — Честно говоря, мне нужна сама баронесса… почему вы меня впустили?
— Мне безумно скучно сидеть здесь в одиночестве целый день, не имея возможности выйти из-за строгого запрета, за которым пристально следит Клара, — Криста оглянулась на даму, и ее светская улыбка вышла неприлично кислой. — Которая, думаю, не имеет ничего против того, чтобы нас оставить.
Ее поведение производило странное впечатление: она старалась подражать выходцам из высшего света и тем самым казаться старше, но слишком бросалось в глаза отсутствие выучки и умения держать лицо. При дворе на нее наверняка бы смотрели свысока: к этому возрасту большинство девушек, намеревавшихся окунуться в пучину интриг, могли задурить голову практически кому угодно. С другой стороны, Лангрия далеко не столица, а Криста вряд ли имела за душой что-то серьезнее желания развлечься и, вероятно, посплетничать.
— Буду ждать в соседней комнате, — сухо сказала Клара, смерив Наю цепким проницательным взглядом и натолкнув на мысль, что она не просто дуэнья при девчонке. С другой стороны, если баронесса действительно отвечала за не самые благопристойные решения герцога Брамса, нет ничего удивительно в желании приставить к дочери проверенного соглядатая.
— Присаживайтесь, — дождавшись, когда закроется дверь, предложила девочка и тут же сама устроилась на диване, с ожиданием уставившись на посетительницу. — Вы хотели обсудить вчерашний инцидент, да?
— Вы проницательны, — ободряюще улыбнулась Ная и, поколебавшись, села на стул рядом с диваном, чтобы создать иллюзию тайного и доверительного разговора между подружками. Судя по всему, Кристе этого очень не хватало. — Происшествие взволновало всех, и я хотела узнать у вашей матери, не случалось ли вчера чего-то необычного до перепалки с Крейгом? Вы же тоже были там весь вечер.
А может, и неплохо, что вместо баронессы ей попалась дочь. Такие старающиеся казаться взрослее и значительнее девочки на поверку часто оказываются бесхитростными болтушками, из которых при некотором умении можно вытащить какую угодно информацию.
— Ничем не примечательный вечер, — передернула плечами Криста. — Не поймите неправильно, но я бывала с мамой на стольких, что они все начинают казаться одинаковыми. Вчерашний не исключение.
— Может, подходил кто-то или задавал странные вопросы? Неправильно себя вел?
— Я в Лангрии второй раз в жизни, мне сложно судить, чье поведение выбивается из обычного. Я же никого не знаю, — почти виновато улыбнулась она и, помявшись, спросила сама. — Скажите, а вы… м… подменяете Роя?
— Роя? — удивилась Ная. В городе по имени его называл разве что Крейг.
— Помощника его высочества.
— Откуда такой интерес? Вы же сказали, что никого не знаете.
— Он иногда приезжает к нам домой. К маме, у них какие-то дела… Я не лезу! — поспешила отпереться Криста и смутилась, закусив губу, а потом неожиданно подалась вперед и зашептала так тихо, что даже сидящей рядом Нае услышать было сложно. — Но он просил меня присмотреть кое за кем, и мне есть, что рассказать. Я надеялась, Рой будет на приеме.
— Расскажите мне, — предложила Ная. — Я передам, когда он вернется в город.
Лезть в чужие секреты — неблагодарное и опасное дело, но для другого ее нанимали редко, да и сложно остаться в стороне, если шагу нельзя ступить, чтобы не влезть в чью-то тайну, а окружающие дружно разучились отвечать на вопросы прямо, вынуждая добывать информацию любым способом.
Зачем ей может пригодиться знание о делах Роя с дочерью баронессы, она пока не представляла, но кто знает, для чего потребуется в будущем? К тому же такой необычный союз… Чем Криста могла заинтересовать приспешника принца и насколько Гвен в курсе происходящего?
— Криста, у вас все хорошо? — из соседней комнаты выглянула Клара, словно бы привлеченная затянувшейся паузой в разговоре, и девочка, едва не подпрыгнув, выпрямилась и попыталась натянуть на лицо беззаботное выражение. Актрисой она была посредственной, да и самообладания ощутимо не хватало. — Не напомните, как обстоят дела у леди Тэи?
Криста побледнела, цветом лица почти слившись с платьем, как будто дуэнья, по меньшей мере, предложила позвать палача, который вырвет болтушке язык. Хотя, конечно, еще неизвестно, кто такая леди Тэя и на что способна — за последние годы Ная насмотрелась на титулованных особ, ведущих себя не лучше разбойников, и на разбойников, пользующихся титулом вместо прозвища. Но выяснять не стала, чтобы не вредить девочке: слишком высокая цена за простое любопытство, а ей и так, похоже, достанется.
— Спасибо, что уделили время, — она поднялась, первой прекращая разговор. — Передайте баронессе, что я ее искала. Возможно, еще удастся перекинуться с ней парой слов.
Криста смотрела ей вслед с такой тоской, что Ная ощущала ее, даже наглухо закрывшись от чужих эмоций.
За оставшиеся до пикника три дня поймать баронессу так и не удалось, хотя из города она не уезжала, Ная уточняла у метрдотеля, который к третьему визиту смирился с ее существованием и сам сообщал, что интересующие апартаменты до сих пор не освободились. Не ответила Гвен и на переданное через него письмо, а на слова дочери то ли не обратила внимания, то ли проигнорировала.
В резиденции принца ее тоже не видели. Внутрь Наю без приглашения не пустили, но один из стражников снизошел до ответа, что его высочество готовится к дальнейшим празднествам и посетителей не принимает, какими бы титулованными они ни были.
О том, имелся ли в наличии сам Крейг, за которым раньше не наблюдался такой осадный режим, спрашивать она постеснялась, подозревая, что здесь что-то не чисто, и делиться с ней никто не собирался.
Свободному времени Ная обрадовалась сильнее, чем возможному появлению баронессы, и потратила его куда приятнее, праздной прогулкой по самым безлюдным улицам и переулкам обойдя если не всю Лангрию, то ее треть точно.
Только оставшись наедине с собой, она ощутила, насколько вымоталась всего за неделю. Шинта, Крейг, Дарита, со своими недомолвками ему не уступающая… Необходимость все время держать душу нараспашку, чтобы лучше чувствовать других. Вечное проклятие каждого эмпата — слушая других, выжигать себя, и Ная встречала много историй, когда самые альтруисты просто сгорали, спиваясь или сходя с ума, и не доживали даже до двадцати. Усталость накапливалась, как снежный ком, и срывалась от малейшего толчка, погребая под собой человека и оставляя от него только тень.
Справляться с эмоциями, своими и чужими, ее в детстве научила тетя, ловкими расспросами выяснив, что ребенок не просто капризничает, а ощущает слишком много для своего возраста. Арна не была
