сказала я ошарашенным мужчинам, что вытаращились на меня то ли с суеверным ужасом, то ли с полнейшим неверием.
Ну да, только что какая-то незнакомая, тощая, бледная девчонка вдруг стала вести себя как супергерой, подобно камикадзе прыгнула вниз, одной рукой вынесла паренька и следом подняла ящик в половину своего роста.
Забавно, подумала я, огибая толпу и направляясь к нашей повозке. Никогда не думала, что я такая альтруистка.
Но это как-то само… Здесь изначально всё кричало об опасности, я с самого начала была готова то ли к бегству, то ли к бою. Напряжение сыграло так, что я не могла бросить того, кто пострадал здесь, в месте, внушающем мне инстинктивный страх. Потому что сразу представила, что это я туда упала…
Насколько я поняла, когда обоз тронулся, оставшиеся два ящика подняли несколько мужчин, а пострадавшего бережно уложили в полупустой телеге. Он уже пришёл в сознание, но постоянно стонал от боли, и мужчины рядом с ним решили, что отведут его в город вместе со мной и Оллином.
Когда мы уже вышли из зловещего круга Ржавых скал, а источающее запах соли озеро осталось позади, ко мне подошёл один из мужчин, помогавших поднять мальчика, и сказал негромко:
— Спасибо за помощь… это сын моей сестры. Мы сами его так быстро не вытащили бы. Если чем-то смогу помочь, пока рядом, обращайся.
Я кивнула со всей признательностью, про себя подумав, что кое-какую помощь в городке всё-таки попрошу.
Когда мы наконец добрались до места привала, Оллин и двое мужчин, ведущих телегу с раненным, позвали меня, и мы наконец отправились в город.
Вдали уже можно было разглядеть поля, пасущихся коров и коз, а над горизонтом возвышались как будто бы игрушечные домики, острые крыши и башни цвета слоновой кости.
-
Деметрис Вереск усталым взглядом всматривался в бумаги и письма. Его синие, налившиеся свинцом глаза раз за разом проходились по одним и тем же строкам, как будто если он прочтёт их еще раз, слова, написанные разведчиком, изменятся.
В итоге он оставил бессмысленное занятие, сложив стопку бумаг в углу стола, а письма закинув в ящик. Он сцепил ладони в замок и упёрся в костяшки лбом. Ему требовался отдых. Но он не смог бы отдохнуть, не смог бы расслабиться или просто лечь спать, зная, что есть незаконченные дела.
Проблема была только в том, что как только он заканчивал одно дело, тут же возникало другое. И времени на отдых не оставалось.
В кабинет тихо вошёл Энклс. Он придвинул стул к столу Деметриса, сел рядом и спросил:
— Каковы шансы?
— Без шансов, — выдохнул Вереск, открывая глаза и поворачиваясь к близнецу.
— Ужесточили проверку? — спросил Родбер.
— Мягко сказано… За всю историю Академии поступающий не должен был проходить столько проверок. Помимо экзамена, проверяют на детекторе лжи, подтверждают родословную. Заставляют пересечь Арку ликов. Ничего не напоминает?
Родбер невесело усмехнулся.
— Да-а уж, прямо как когда нас принимали на службу…
— Понимаешь, они делали это постепенно, — хмуро взглянул на стопку бумаг Деметрис. — Каждые двадцать лет добавляли условия. Чтобы никто не возмущался резкой сменой порядка. У тебя есть догадки?
— Конечно, — хмыкнул Энклс, — как и у тебя.
На этот раз иронично усмехнулся Вереск.
— Академия будущих исследователей… будущих главнокомандующих… будущих наёмников…
Родбер кивнул и откинулся на спинку стула, невидящим взглядом уставившись туда же, куда и брат.
— Эмилии там делать нечего, — сказал он задумчиво. — Но сможем ли мы её в этом убедить?
Деметрис безнадёжно вздохнул.
— Она уже понимает, что что-то происходит. Услышала про четвёрку пропавших. И наверняка узнала об исчезнувших в межгородье…
— …И она хочет докопаться до истины, — закончил за него Родбер, тяжело вздыхая следом. — В конце концов, желание добираться до сути у неё в крови. Удивляться нечему.
Вереск промолчал, но его лицо на мгновение исказилось болезненной гримасой. Родбер отвёл взгляд, нервно сжав кулаки.
— Извини, — сказал он, и Вереск кивнул, усилием воли возвращая лицу спокойное выражение. На какое-то время в комнате воцарилось молчание, пока оба думали о своём, хотя при этом они прекрасно знали мысли друг друга.
Магическим близнецам не нужно произносить слов, чтобы делиться ими между собой. В конце концов, именно благодаря изучению магических близнецов получилось вывести заклинание, создающее мысленную связь между двумя магами, не имеющими родства.
Но исследование исследованию рознь… Оба брата в один момент подумали: если бы некоторых исследований не проводили, выжило бы больше людей, чем удалось спасти благодаря им.
— Я должен сказать ей, — произнёс Деметрис то, что Родбер уже знал. Они обменялись взглядами и оба посмотрели в окно. Полуденное солнце освещало незакрытую часть сада, постаревшего, но не потерявшего своего благородства. Там, подальше от дорожек, на тихой, нагретой солнцем мощёной площадке журчал каменный фонтан.
-
Я услышала голос, фантомным эхом раздавшийся в ушах:
«Эмилия. Планы необходимо изменить.»
Взглянула на своих попутчиков, рефлекторно проверяя, не услышали ли они голос Вереска. Конечно, они не могли. Просто он слишком реально звучал в голове, обманывая мой слуховой аппарат, будто лекарь был где-то рядом.
Я коснулась потока магии, зажигая руны перед мысленным взором. При этом поправила платок, чтобы ненароком не выдать себя свечением глаз.
«Насколько они изменятся?»
Пауза продлилась дольше, чем хотелось бы, рождая неприятные мысли и предположения.
«Поступать в Академию сейчас очень опасно, — наконец сказал Вереск, — я не думаю, что ты пройдёшь все ступени проверки личности. И предполагаю, что тебя решат вернуть Андору как законному опекуну.»
Вся досада, поднявшаяся в душе, внешне проявилась лишь в точном пинке по лежавшему на дороге камню. Камешек описал дугу, взлетев на высоту моего роста, и поскакал по обочине, поднимая в воздух облачко пыли.
Я проигнорировала недоумённые взгляды попутчиков, отвечая Вереску:
«Что же мне делать?»
«Полагаю… единственный вариант — это твоё прибытие к нам. Мы устроим тебя в другую Академию — которая не проверяет грехи студентов, совершённые ещё до их рождения.»
Слова о грехах были пропитаны ядовитым презрением. Вероятно, в той Академии, куда я направляюсь, всё действительно очень плохо. Я понимала, что Вереск прав, но…
«Господин Вереск, мне кажется, что я должна там быть. Интуиция или что-то другое… но что-то мне подсказывает, что разгадки тайн, которые напрямую связаны с моей судьбой, можно найти только там.»
Спустя секунду молчания Вереск аккуратно спросил:
«У тебя есть какие-нибудь доводы в пользу своих ощущений?»
Я поразмыслила и ответила:
«Я знаю, что моих родителей убили влиятельные драконы. Не спрашивайте, откуда мне это известно. Эта Академия — как место, где учатся отпрыски
