квартире!
— Икари! Я скажу тебе одну важную вещь, пожалуйста, выслушай!
(Да устал я уже от твоих важных вещей, оставь меня в покое!)
— Ика, я…
На улице кто-то громко вскрикнул. Так громко, что я вздрогнул, предчувствуя опасность. Так не кричат, если подвернул ногу или набрал в туфлю воды, нет. Это голос боли, яркой, смертельной.
— Муза? — позвал я.
— Что? Кого ты зовешь, я не понимаю… — смутилась Миса.
Муза выскочила из комнаты, потирая глаза и тут же возникла за спиной у девушки, будто призрак.
— Я слышу, — заявила она. — Они идут за тобой, малыш. Готовься.
— Но там же копы!
Крик повторился, раздался треск и звон. Звуки борьбы, однозначно.
Муза неопределенно пожала плечами. Миса лишь растерянно озиралась, пытаясь понять, что происходит. На улице залаяли собаки, не к добру. Я схватил рюкзак, закинул его на плечо, бросился в комнату, к окну, выходящему во двор. Нужно узнать, кто кричал.
Разносятся голоса, они перекликаются подбадривают друг друга. Я буквально слышу тяжелый торопливый шаг, сбившееся дыхание, вижу пар, что вырывается из голодных ртов. Стая зверей на охоте, источающая опасность.
С первого взгляда участок выглядел спокойно: медленно кружил снег, присыпая уснувший полицейский автомобиль. Раскачивались ветви деревьев, мерцал фонарь, клонился к земле, примятый белой шапкой, бонсай.
Насколько я мог судить, патрульных в машине не было. Зато я уловил движение на лестнице, скользнула еле заметно тень под окнами, да взвился снежок.
Из-за машины выглянула темная фигура, она двинулась вперед и остановилась, засунув руки в карманы. Караул, чтобы я не улизнул. Так же, как и прошлый раз.
Миса забежала вслед за мной, вцепилась в куртку, принялась трясти.
— Что происходит, Икари⁈ Что случилось?
— Они пришли за мной, Ми-чан, — ответил я тихо. — И они заберут меня, в любом случае.
— Что ты несешь? Бежим, бежим со мной, как вчера!
— Если они решились напасть на копов, то настроены они очень серьезно. Боюсь, на этот раз Шидо привел всю свою армию.
(Психанул, так психанул. Только я могу до такой степени выводить людей. Что я могу сказать, — врожденное обаяние всему виной, не иначе).
— Лезь в шкаф, — приказал я. — Будем надеяться, что тебя не найдут.
— Это глупо! Как в каком-то мультфильме!
— Они не знают, что ты здесь, им нужен только я и нет смысла обыскивать квартиру.
— А ты? Что будешь делать ты⁈
Входная дверь распахнулась от удара, кто-то ворвался в коридор с диким рыком.
— Нет времени, давай лезь в чертов шкаф! — Я грубо схватил её за короткие волосы и втолкнул между дверцами. Кинул сверху куртку, что сваливалась с вешалки и пинком закрыл гардероб.
— Где ты ублюдок? — услышал я мерзкий голос, который старался звучать серьезно.
— Сорэ! Сюда!
Дверь в комнату распахнулась и внутрь ввалился худощавый отморозок с монтировкой в руке. Ох уж эти банды… Могли бы хоть своим ребятам реквизит достойный выдать.
Я бросился к нему, увернулся от неуклюжего замаха, вцепился в воротник куртки цвета хаки и, используя инерцию, повалил ублюдка на землю. В двери уже стоял его напарник, покрупнее и постарше. Он попытался меня достать своей лапищей, но я пронзил ладонь насквозь ножом. Появился третий, а за ним и четвертый. Сосчитать всех я не успевал, все происходило слишком быстро.
Я отбивался ножом, полосуя по рукам и стойко выдерживая ответные удары дубинками, пятился, пока не уперся спиной в стену. Один из них, отчаянный сорвиголова, с характерным криком, будто хренов камикадзе, кинулся на меня. Дебил сам напоролся на нож, тем не менее обхватив меня и не давая вырваться. Тогда и подоспели остальные. Я ещё зачем-то вырывался и бил наугад локтями и коленями, но понимал, что все без толку.
Меня зажали в углу и методично расстреливали точными ударами. Искривленное лицо японца, которому я вспорол брюхо, крики и вопли, звон в ушах. Кровь течет по лбу, заливая глаза. Что-то очень неприятно тяжелое прилетает в висок, на мгновение все темнеет, я почти падаю, инстинктивно закрываю голову руками. Теперь толчок сзади, по затылку, удержаться больше не могу, теряю равновесие.
Терплю.
Пинают ногами, выкрикивают глупые междометия и оскорбления.
— Тикусёмо! Ярэ!
— Получай, Кусотарэ!
— Хренов райдзи, не дайти ему подняться!
Выронил нож. Вот это уже совсем плохо. Кто-то наступил на руку и вырвал оружие из ослабевших пальцев. Все вокруг плывет, звуки тоже приглушены. Сотрясение?
Меня волокут по коридору. Схватили под руки и тащат к выходу. Остальные идут следом, квартиру все-таки осматривать не стали.
Холодно, я на улице. Вижу снег, больше ничего, голова не поднимается.
Провал в черноту.
Опять снег. Меня бросили на землю, прижали подошвой ботинка.
Гарь, выхлопные газы, звук мотора.
Красный свет задних фар на белом фоне. Меня вновь поднимают и запихивают в багажник. Перед тем как закрыть, связывают руки и ноги кабельными хомутами, затягивают плотно не заморачиваясь.
Крышка багажника хлопает над головой, я остаюсь во мраке. Слышу гулкие хлопки дверей и свое дыхание. Машина трогается, я подпрыгиваю на кочках, мы выезжаем из двора.
Вот же хрень.
Ну… хотя бы высплюсь.
Серые дни — затмение
— Быстрее сдавайте листочки, народ! Поторапливайтесь!
Я оторвал голову от парты и осмотрелся. Наш школьный класс? Марина-сенсей у доски, однокашники за партами. Как я здесь оказался?
— Икари, эй Икари-кун… — позвал меня Джиро. — Ты как, закончил?
Я глянул в тетрадь, одного взгляда хватило, чтобы понять, что Рио успешно справился с экзаменом. Аккуратно выведенные формулы и иероглифы занимались групповухой в столбиках таблиц.
— Хай, — кивнул я.
— Дай посмотреть! Есть вопросы по четвертому пункту! Ненавижу эту цифру… — прошипел он.
— Держи, — я скрытно передал результаты ему.
— Марина-сенсей, дайте немного времени! — взмолилась Хитоми. — Я чуть-чуть запуталась!
В грудях своих обширных ты запуталась. Я почувствовал напряжение в паху. Нравится она мне все-таки. Немного, но нравится. Хитоми-чан продолжала спорить с учителем, а я отвлекся на телефон, экран которого загорелся. Это Рэй прислал мне тупой мем и предлагал пойти пообедать в «Бабочку». Якобы еда в столовой его совсем достала.
Какой правдоподобный сон, надо же. А я помню, что во снах читать нельзя якобы. Я взглянул в окно, зеленые ветви тополя гармонично раскачивались на фоне синего неба. Мимо пронеслась ласточка.
Что-то здесь не так.
