Иллюзия распадается под дружный вздох изумления солдат, но я не слышу их. Все мои чувства смотрят только вперёд, ищут только одну цель и плевать на остальное.
Скатившись по вертикальной лестнице, зажигаю Пляшущие огоньки, рассылая их по переплетению комнат, создавая хоть какое-то подобие источника света.
В ответ на это в темноте раздаётся шорох и крупная тень метается в сторону, скрываясь во мгле, куда не достаёт ни один огонёк.
-Нина...
Мой дрожащий голос, срывающийся на гласных, был жалким и слабым. Я неуверенно переминался с ноги на ногу, едва пересиливая себя и делая шаг вперёд.
Сила покинула мышцы, а огоньки, подчинённые волей, начали мерцать и гаснуть, выдавая моё состояние.
-Ал?
Тихий скулёж раздался со всех сторон, эхом отражаясь от стен. Огромный пёс девочки, этот добрый и всегда счастливый спутник Нины не хотел выходить на мой взор, хотя до этого никогда не отказывался получить хоть капельку внимания.
-Где вы? Не бойтесь, выходите.
Я не слышал собственного голоса, будто бы говорил кто-то другой. До самого последнего момента я верил, что всё ещё можно исправить, что не случилось чего-то ужасного. И если пёс Нины жив, то и она сама ещё могла быть здесь, а значит я мог её спасти. Залечить её раны, исцелить душу.
«Вместе с другими арфистами... Вместе с Ефи. А если понадобится, то я приволоку Джахейру обратно, лишь бы она исправила всё, что произошло, раз не смогу сделать это сам».
Последний хрупкий на вид огонёк застыл над моей ладонью. Вяло трепыхаясь, он пытался погаснуть вслед за остальными, исчезнуть из этого проклятого места, оставив меня наедине с открывающейся правдой.
Громкий перестук лап раздался за спиной. Нечто крупное, большое и неуклюжее пыталось скрыться с моих глаз, спрятаться за многочисленными шкафами и столами, открывшимися мне, стоило поднести огонёк поближе. И только сейчас я внимательнее осмотрел место, в котором оказался.
Отвратительная даже на первый взгляд лаборатория, заполненная следами экспериментов и ещё живых несчастных, оказавшихся в руках последователя Госпожи боли.
Со всех сторон меня окружали колбы и клетки, где сквозь решётки и стекло выглядывали грустные и пустые глаза существ, доселе не встречаемых никем в этом мире. Созданные из разных тел людей и животных, они забивались в угол, старались оказаться как можно дальше, стоило синему пламени осветить их лица.
Причудливые и гротескные формы, неспособные к жизни без магии и постоянной подпитки через растворы и капельницы. Эти существа провожали меня взглядами, полными агонии и жажды смерти.
-Нина?
Ком встал у меня в горле. В самом центре подземелья стоял рабочий стол ублюдка, заваленный исписанными листами, чертежами, формулами...
Настоящий учебник по созданию чудовищ, без обложки, переплёта и подписи автора.
Непонятное мне оборудование мерно попискивало, свистело и пыхтело, переливаясь цветами и жидкостями, а по середине стола валялся порванный портрет. Небольшая картина, очевидно заказанная у хорошего мастера, полностью передающая эмоции всех участников рисунка.
Пальцы прошило судорогой, стоило только поднести куски картины к лицу. Обычная семья, такая простая и знакомая, ещё неделю назад вызывающая у меня море положительных эмоций, особенно из-за двух младших её членов.
Портрет был порван криво, небрежно и в порыве чувств, но он полностью передавал произошедшее. Взяв половинки в разные руки, я переводил взгляд с изображения Шуна на Нину и Ала, которые подобно этой картине были разделены, причем из-за поступков самого отца семейства.
Упав в стоящее рядом кресло, я задрал голову к потолку, боясь просто представить и даже просто помыслить, что случилось с девочкой и стоит ли мне вообще её искать.
Руки вяло опустились к полу, свисая с подлокотников мягкого стула, богато украшенного символами Любительницы Боли.
-Как же так... Как так вышло?
