Книга Женщина с изъяном - Лера Виннер

— Я отвыкла от этого.

— Я буду называть тебя так, как тебе нравится, — он уже привычно положил руку без перчатки на мое лицо, погладил висок большим пальцем. — Чего ты так испугалась? Их? Или правда подумала, что я позволю им забрать тебя?

— Маркиз Лагард мог бы запретить просто потому что дело касалось его жены. Но ты мог захотеть этого.

Я отстраненно удивилась, услышав собственный голос, потому что не собиралась этого говорить, и даже не почувствовала, что мои губы двигались.

— Дани, — он склонился ближе, и теперь в его тоне читался такой же нежный, как прикосновение, укор. — Я думал, насчет этого мы все решили.

Да. На диване в чужом доме, измученные, но счастливые, мы по умолчанию решили, что нужны друг другу не только как способные взаимовыгодно договориться люди, но как муж и жена. Все взятые на себя обязательства казались почти смешными на фоне того, что мы чувствовали друг к другу. Однако реальность ворвалась в дом в облике святой братии, и мне предстояло что-то решить, отталкиваясь от неё.

— Ты даже не спрашиваешь, за что они так на меня взъелись.

— Я уверен, что ничего по-настоящему дурного, — Даниэль склонился ко мне, чтобы поцеловать и покончить со всем этим, но я отвернулась, не позволяя ему.

Я не могла ему солгать. Знала, что его неведение было бы благом для нас обоих, но просто не могла.

— Когда в нашей деревне появился монастырь, многие этому обрадовались. Кто-то потому что истово верил, другим просто нравились монахи. Они не были злыми в большинстве своём, с ними находилось о чем поговорить, к тому же, они развивали торговлю.

Я почти не узнала себя, заговорив, настолько глухо и безжизненно это прозвучало. А ещё — очень тихо. Даже Даниэль выпрямился, растеряв весь настрой.

Вставать с подлокотника он, правда, не торопился, а мне не хотелось его подгонять. Успеет ещё.

— Кроме меня в округе были две ведьмы, но… Другие. Они жили в деревне и многое могли сделать за деньги. Благонравные братья не слишком досаждали нам, разве что могли предупредить, если кто-то терял чувство меры. Один из них зачастил ко мне. Брат Бернар, — мне потребовалось облизнуть пересохшие губы после того, как я произнесла это имя. — Мы познакомились, когда я отчитала от одержимости одну местную девочку. Братья бились над ней три дня, но не смогли. А я смогла.

Быстро и судорожно вздохнув, я уставилась в пространство перед собой, лишь бы не смотреть ни на Лагарда, ни на свои сцепленные руки.

— Он всегда приходил днём или с утра и оставался у меня часами. Пил травяной чай, приносил мне книги. Мы много разговаривали. Он был восхищён тем, что я сделала, но искренне сожалел о том, как мне это удалось. Он уговаривал меня оставить ведовство, покаяться и направить свой дар на службу Богам и людям.

— Он понятия не имел, о чем говорил.

Даниэль перебил коротко, напряжённо, глухо. Понимая, что хорошего конца у этой истории не будет, он старался ободрить меня и поддержать, и я всё-таки грустно улыбнулась.

— Да. Я внутренне посмеивалась над ним. Он был такой трогательно-нескладный, серьёзный, наивный. Он… был хорошим.

Я прервалась, собираясь с силами, чтобы продолжить, а Даниэль потянулся, чтобы взять меня за руку.

— Он погиб?

— Нет, — я расценила пальцы и убрала ладонь, снова не давая ему прикоснуться к себе. — Он…

Светлые волосы и чистые серые глаза благонравного брата Бернара вспомнились так живо, как будто это он сам приходил сегодня за мной.

Я с силой выдохнула, напомнив себе, что теперь у меня нет выбора, кроме как закончить.

— Он был девственником. На три года старше меня… Он даже не понимал своих желаний. Монахи приютили его, когда он был совсем маленьким, он вырос среди них, принимая всё за чистую монету.

Голос всё-таки дрогнул, но я не позволила себе остановиться.

— Я переспала с ним. Сам бы он никогда не решился, только смотрел. В один из дней я просто толкнула его на кровать и сама всё сделала. Это казалось мне таким забавным — совратить настоящего монаха. Я думала, что мы станем тайными любовниками. Найдём нечто общее между ведьмой и Церковью, если можно так сказать.

Теперь можно было немного отдышаться, и я воспользовалась минутой, в которую Даниэль встал и принялся мерить библиотеку шагами.

— Вместо этого он донёс на тебя, да? Не простил собственной слабости.

— Нет, — я откинула голову на высокую спинку кресла, чувствуя себя смертельно уставшей. — Он просто покаялся. Согрешив, он не мог утаить это от своего духовника. Его вера не позволила бы, а она была очень крепкой. Тому, разумеется, полагалось наложить наказание и сохранить это в тайне, но тот человек как раз хотел поставить нечестивых ведьм на место. Он раздул настоящий скандал, и уже на следующий день они пришли за мной. Знаешь, как они приходят? У них есть для этого старая скрипучая телега, на ней ещё возят покойников. Почему-то она всегда скрипит. А ещё верёвка и…

Лагард развернулся так резко, что я осеклась и опомнилась, потеряла лицо ладонями.

— Я узнала о них, когда они были уже на полдороги. Лесные духи шепнули. Я взяла все деньги, что у меня были, и вылезла в окно. Из леса я видела, как они подъехали, как стучались в дверь. Они вломились в дом, но он сопротивлялся. Он так старался их прогнать…

Даниэль подошёл ко мне, опустился перед моим креслом на колени, а я посмотрела в сторону окна.

— Стояла ночь, я была растеряна, не понимала, что мне делать дальше. Я пошла на постоялый двор. Отвела людям глаза и пряталась там неделю. Всё это время в деревне творилось что-то ужасное. Они стояли на всех дорогах, обшаривали каждый куст. Весь монастырь поднялся на поиски, кое-кто из местных тоже помогал им. Держать морок становилось всё сложнее, и я решила, что пора уходить. Это можно было сделать только через лес. Те, кто живёт в нём, хотели мне помочь. На прощание.

Даниэль не шевелился. Мне показалось, что он старался как можно тише дышать, чтобы не помешать мне.

— Я дождалась темноты и вышла на улицу. Знаешь, это было такое странное чувство, — я улыбнулась больше от страха продолжать, чем своим воспоминаниям. — Они стояли на площади и обвиняли хозяйку постоялого двора. Её заподозрили в том, что она меня укрывает. Их было много, несколько десятков. Они искали меня со