все просчитать…
Он затянулся, а я так и не смог уловить, серьезен Игорь Вениаминович, или добавил в свой тон саркастические нотки по отношению к главному предсказателю.
— В лучшем из возможных вариантов мы будем сражаться с российскими застенцами. Повезет — победим, если нет — проиграем. В худшем придется биться со всем немагическим миром.
— Даже если Империя, — сейчас я почему-то вставил это слово, не пытаясь его высмеять, — проиграет Российской Федерации, ее все равно уничтожат. Уже объединившиеся страны.
— Именно, — согласился Максутов. — Поэтому наша участь незавидна. Пока не было Разломов, пока мы были единственными магами, застенцы еще опасались. Теперь они видят в нас главную угрозу своему миру. Их заблаговременно учат ненавидеть нас, обесчеловечивают. А ты не представляешь, на что способна ненависть, взращенная на благодатном поле пропаганды.
— И нельзя сказать, что это невероятно далеко от истины. — Я поднялся и подошел к графину, чтобы налить себе воды. — Мы действительно представляем определенную угрозу для этого мира.
— Ты прав, Николай. Но верно и то, что с нами или без нас, магия все равно придет. Вместе с Разломами и Падшими. Жаль, что нас вряд ли кто-то услышит.
— Хорошо, Ваше Превосходительство, я повторю свой вопрос. И что теперь?
— Не знаю, — честно признался Максутов. — Я хватаюсь за все ниточки, в надежде, что какая-нибудь приведет к ответу. Но не нахожу его. Единственное, в чем я уверен, ключ… — он замялся, вытащил сигарету из мундштука, — ключ в тебе.
— В смысле, во мне? — усмехнулся я. — Я вроде очень тщательно смотрю за тем, что ем.
— Не паясничай. Ты понял, о чем я.
— Нет, — отрицательно покачал я головой. — Как может быть ключ в пацане, который маг без году неделя, и который половину всего не знает и не понимает?
— По поводу половины ты себе польстил, — скривился Максутов. Судя по его лицу, это было нечто похожее на улыбку. — По ряду признаков, в которые раньше я бы не поверил, мне кажется, что ты можешь все это остановить.
— И как, разрешите спросить, маг второго ранга…
— Первого, — прервал меня Максутов. — Ты, наверное, еще не очень это ощущаешь, но я вижу перед собой мага первого ранга. Не знаю, если честно, как ты этого добился всего за три дня, но так оно и есть. Думаю, если ты мне немного расскажешь о произошедшем, станет яснее. Ведь, как я понял, тебя не было в нашем мире?
Под пристальным цепким взглядом Игоря Вениаминовича я похолодел, а в горле встал ком. Да уж, такому не соврешь. Будто насквозь видит. Поэтому я кивнул.
— Прежде, чем все рассказать, мне нужно понимать, что происходит, — заметил я. — Судя по ряду признаков, Его Величество не в курсе нашего разговора.
— С чего ты решил? — спросил Максутов, чуть склонив голову набок.
— Встреча происходит в борделе, а не в Вашем доме, — загнул я палец. — Поэтому понадобилась легенда про мою любовь к прости… Господи, падшим женщинам.
— Не такие уж они и падшие, — скучно вставил Максутов. — Ты слишком молод, соответственно, чересчур категоричен. Просто, у каждого своя работа.
— Тема проституции и вот это «все профессии нужны, все профессии важны», — сделал я кавычки пальцами, — последнее, о чем бы мне хотелось говорить сейчас. Итак, возрождение моей легенды про любовь к женщинам легкого поведения, хотя Вы знаете, что это неправда, два, — показал я ему загнутые пальцы. — Ну, а три — Ваши люди напали на меня именно после того, как я спросил их об этом в открытую.
— Не самое умное решение, — усмехнулся Игорь Вениаминович.
— Да, они не похожи на Нобелевских лауреатов.
— Вообще-то я про тебя.
Он достал он еще одну сигарету и принялся крутить ее в руках. Пришлось продолжать.
— Ну да, я этим славлюсь. Но обычно все работает. Так как Вам мои доводы?
— Убедительны. Хорошо, ты прав. Все дело в том, что на ряд вещей я и Его Величество смотрим по-разному. Потому все, что здесь происходит и будет сказано, не уйдет дальше этого прекрасного заведения.
— Тогда зачем мне беседовать с Вами, Ваше Превосходительство? Вы затеяли какую-то свою, на мой взгляд, весьма мутную игру. Которая, судя по всему, идет вразрез с планами Императора. Иначе зачем правой руке Его Величества таиться?
Максутов некоторое время помолчал, после чего добавил:
— Потому что больше он не правая рука. А мне кажется, что политика Государя в ближайшее время может вредить его поданным.
— Попахивает изменой.
— Я называю это благоразумием, — пожал плечами Максутов. — Измены здесь нет. Если Император отдаст приказ, я его выполню. Надо просто все сделать так, чтобы приказа не последовала.
— Но Вы против войны?
— Она не самое страшное, что может случиться. Я не хочу участвовать в войне, после которой нам негде будет жить.
— Что Вы имеете в виду?
— Ты, наверное, не слышал о групповых жертвенных заклинаниях Высшей магии. Тебе и не по статусу. Когда колдун истощает себя без остатка для создания ужасающей и смертоносной волшбы. Когда самое сильное Цунами от мага первого ранга кажется детской игрушкой. И поверь мне, я знаю Его Величество. Если он поймет, что обычными средствами не одолеть врага, то прибегнет ко всему. Ибо зачем существовать этому миру, если в нем не будет Империи?
У меня по спине пробежали мурашки. Да, перспектива открылась не очень воодушевляющей.
— И еще я думаю, что у меня есть кое-что, что может тебя заинтересовать.
Максутов перестал мучать сигарету, вставил ее в мундштук и прикурил.
— Я весь внимание.
— Разденься.
— Игорь Вениаминович!
— Хватит думать обо всем своим испорченным подростковым сознанием, — устало выдохнул Максутов. — Представь на минуту, что ты взрослый и мудрый маг. Разденься и посмотри на себя в зеркало.
Помню, как-то по телевизору шла передача, где говорили про подобный психологический трюк. Мол, раздеваешься, смотришь на себя и делаешь себе установку, какой ты красивый, подкачанный и прочее. День, два, три, четыре, пять. В общем, повторяешь до тех пор, пока сам не начинаешь в это верить. Как по мне, чушь полная. Да и непохож был Максутов на психолога. Но обычно все, что он говорил, несло
