забивая еще один гвоздь в крышку своего воображаемого гроба.
— Боюсь, на это нет времени. Мы ожидаем Вас уже довольно долго. Как и Его Превосходительство.
Угу, значит, они сидели где-то здесь в засаде, наблюдая за конюшней. Ну, или у самого Миши. Обнаружили, что кьярда нет, выходит, застенец куда-то упорол. Что довольно логично.
Вот только действовать так, нахрапом, полагаясь исключительно на собственную силу — весьма нагло. Ни Дарагана, ни Грачева не было в списках «единичек». Точнее, такого списка и вовсе не существовало, но весь город знал в лицо самых сильных магов Империи, которые очутились здесь. Дараган максимум «двоечка», раз способен на Дурное око. Грачев вообще темная лошадка, про него остается только догадываться. Если бы мне чуток отдохнуть, набраться сил, то мы бы еще посмотрели, кто тут кого.
Будто прочитав мои мысли, молчаливый Сергей Юрьевич расправил элегантное приталенное пальто, а я увидел множество амулетов, которыми тот был обвешан, как черный рэпер золотыми цепями. Около двух десятков, если не больше. Дараган небрежно почесал щеку, и я обратил внимание на пальцы, унизанные перстнями. Такими здоровенными, волшебными, их не перепутаешь ни с чем.
К примеру, как только я узнал, что ювелирка — замечательный, пусть и весьма затратный способ усилить себя, сразу подумал о цыганах своего мира. Судя по всему, они явно что-то знали о приходе магии. И заранее окружали себя тройной защитой.
Но если без шуток, то теперь я понял свое положение. Эти двое были действительно настроены очень решительно. И разговаривали пока вежливо, потому что у них был приказ. Если я начну артачиться, свернут в бараний рог и потащат волоком, как ковер. Или, по крайней мере, попробуют. Понятно, что сдаваться просто так я буду.
— Почему-то мне кажется, что все это происходит без ведома Его Императорского Величества, ведь так?
Судя тому, как быстро переглянулись ночные гости, я был прав. Но хуже всего, что данная фраза оказалась именно той чертой, за которую не стоило переходить.
Формы заклинаний вспыхнули в ночной мгле, озаряя напряженные лица магов. Я едва успел накинуть Эгиду, как на меня обрушился Сон от Дарагана. Ну же, давайте, Давид Борисович, Вы можете создать что-то эффективнее заклинания третьего ранга.
Я был сильнее его. Пусть я младше, неопытнее, да еще вдобавок серьезно истощен, но и сейчас мог, хоть и не с легкостью, но одолеть Дарагана. Тот обрушивал на меня удар за ударом, а я лишь добавлял силу в форму Эгиды.
Потому заклинание, прошившее насквозь волшебную защиту, изумило до глубины души. Зазвенели амулеты трескаясь и обрушиваясь к ногам Грачева. Я почувствовал где-то рядом волнение усталого Васьки, услышал запах чужой магии, клубящейся вокруг меня, и обездвиженный упал к ногам дворян.
Паралич, простое заклинание седьмого ранга, усиленное многочисленными артефактами силы, без труда пробило мою защиту. Сверху посыпались еще заклинания от Дарагана, чтобы я не поднял головы. Хотя, это было лишним. Грачев крепко прижал меня к земле.
«Ладно, Давид Борисович, Сон все-таки довольно эффективная штучка», — успел подумать я, прежде чем забыться.
Глава 16
Я часто представлял, что просыпаюсь, а рядом, к примеру, Варвара Кузьминична. Да что там, без всякого примера. Вот лежит рядышком в своем фартуке на голое тело, а лучше всего без оного. Или прижимается ко мне. Что сказать, человеческая плоть слаба. А я и вовсе не давал обет целибата.
Сегодня судьба будто насмехалась надо мной. Потому что место Варвары Кузьминичны занял Игорь Вениаминович. Спасибо хоть, что в вертикальном положении и в одном из своих дорогих костюмов, а не в фартуке сестры милосердия. Максутов курил вишневую сигарету в мундштуке и задумчиво смотрел на меня.
— И Вам доброе утро, — сказал я, пытаясь обнаружить себя в пространстве. — А вот так притаскивать меня было обязательно?
Выходило не хорошо, но и не плохо. Я сидел в глубоком кресле в какой-то небольшой комнате. Столик с выпивкой, бордовые занавески, цепи, прикрепленные к стене, кровать. Так, меня терзают смутные подозрения, что я примерно знаю назначение этой комнаты.
— Ты решил встать в позу не в самое лучшее время. Поэтому пришлось действовать жестко. И я прошу за это прощения.
— Это что, бордель? — сокрушенно предположил я, прислушиваясь к приглушенному звуку музыки и веселым голосам.
— «Лунная соната», — ответил Максутов. — Один из лучших домов терпимости в Петербурге. Место, где можно раствориться любому человеку вне зависимости от ранга и чина. Даже мое появление прошло незамеченным. Ты здесь, к слову, уже третий день кряду.
— Чего? — остатки волшебного сна как рукой сняло.
— Надо же было как-то объяснить отсутствие одного из самых талантливых лицеистов, — пожал плечами Игорь Вениаминович. — Учитывая твою репутацию и любовь к падшим женщинам, получилось неплохо.
Я стиснул зубы. Вот ведь зараза! Мне почему-то представлялось, что та история с дешевым борделем уже ушла в небытие. Максутов же, напротив, решил сделать в моем личном деле на это основной упор. Хотя знал, гад, что все неправда.
— И что же я тут делаю?
— Спускаешь деньги, вырученные за сульфары Медуз. Или средства, полученные от состязаний. Кто же разберет этих юных дворян. Кстати, о состязаниях: больше их не будет.
— Это еще почему? — возмутился я, но Максутов уже подал газету двухдневной давности.
Так… Его Величество, владетель земель… Я пропустил абзац, ухватив самую суть.
«Во избежание возможности нанесения травмы или других увечий, запрещаются любые магические и прочие состязания…».
— Что-то произошло? — сразу понял я, что это «ж-ж-ж» неспроста. Император меня, конечно, не любит, но я явно птица не того полета, чтобы тратить на обычного лицеиста столько сил.
— Еще не произошло, но вот-вот произойдет, — задумчиво затянулся Максутов. — И лишаться перед этим магов, пусть и не самых сильных, никто не хочет.
— Война? — похолодело у меня между лопаток. — С кем?
Озвучивать глупые вопросы — талант особый. Этому в лицеях и школах не учат, с подобным необходимо родиться. Мне вот повезло. Максутов искоса взглянул на меня и деликатно помолчал. Спасибо большое Вам за это, Игорь Вениаминович.
— И что теперь будет? — наконец спросил я правильно.
Максутов пожал плечами. Забавно, но именно в его исполнении я видел этот жест впервые. Обычно князь всегда и во всем уверен.
— Вариантов, к сожалению, очень много. И даже наш талантливый Вестник Вельмар не сможет их
