язык, господин Могильный, — хмурится Чадов. — Мне не нравится то, как вы смеете обращаться со мной.
— Ну а мне не нравится, как вы обращаетесь со мной. Что делать будем? — развожу руками. — Ладно, в другой раз разберёмся. Пока!
Хлопаю магистра по плечу, чем вызываю изумлённый вздох у всей аудитории. Напоследок дерзко взглянув Тимуру Алексеевичу в глаза, выбегаю из аудитории.
— Будьте уверены, что это не останется без последствий! — бросает Чадов мне вслед.
Ой, да пошёл ты. Мудила. Ты и в прошлой жизни мне не нравился, а теперь вообще — настоящая заноза в заднице.
Сначала бегу к расписанию, чтобы выяснить, куда мне вообще. А уже затем отправляюсь в нужную аудиторию. Без стука вламываюсь внутрь и останавливаюсь.
— Здрасьте, — тяжело дыша, опираюсь на колени. — Я, это… фуф… сейчас.
— Надо полагать, вы Дмитрий Могильный, — сухо говорит преподаватель.
Поднимаю на него глаза. О, да это же магистр Герман Риттер. Тот самый, которого я подменял в день гибели магистра Дума.
Смотрю на студентов и вижу знакомые лица. Мажор Сергей Орловский, с бриллиантовой серьгой в ухе. Загорелая брюнеточка с длинными ножками. И прочие ребятки. Первый курс боевого факультета, как он есть.
— Да, магистр Риттер. Дмитрий Могильный, перевёлся к вам…
— Мы все слышали историю о вашем славном переводе, — перебивает меня Герман. — Но скажите, почему вы опоздали на первое же занятие?
— Меня задержал магистр Чадов. Заставил сдавать экзамен по ритуалистике. Вот.
Подхожу и протягиваю преподу зачётку. Тот внимательно смотрит на запись, хмыкает и возвращает мне книжку.
— Ладно. Но будьте уверены, что я узнаю у магистра Чадова подробности.
— Да пожалуйста. Я могу садиться?
— Побыстрее. Дамы и господа, вернёмся к занятию!
Падаю на ближайший свободный стул. Студенты с любопытством смотрят на меня. Орловский, не скрываясь, морщится.
Риттер продолжает лекцию. Он ведёт стихийную магию, и сейчас объясняет виды сочетаемости стихий. Важная тема, но первокурсникам нафиг не нужная. Всё равно они не смогут призвать две стихии одновременно, даже те, у которых сочетаемость идеальная.
У меня язык чешется выступить. Сказать, что вместо этих заунывных лекций нам лучше начать практиковаться. Только, сука, не имею права. Обидно.
Проходит пара минут, и в спину мне внезапно втыкается что-то острое. Следом раздаётся шёпот:
— Ты чё здесь забыл, лошара?
— А? — поворачиваюсь и вижу лопоухого студента. В руках у него остро заточенный карандаш. — Что ты спросил, придурок?
— Господин Могильный! — сразу вмешивается Риттер. — Не отвлекайте других от лекции.
— Простите, магистр. Просто этот лопоухий приглашает меня на свидание. Пришлось сказать, что я не такой.
Аудиторию наполняет смех. Шутка нравится всем, кроме моего оппонента. Его глаза мигом наливаются кровью, и он хватает меня за одежду:
— Охренел!
И сразу же получает электролеща. Нелепо взмахнув руками, с грохотом падает со стула. Лёжа на полу, хлопает глазами и что-то мычит.
— Господин Могильный! — возмущается Риттер. — Подобное недопустимо!
— Все видели, он первый начал. Это самооборона.
Герман вынужден признать, что так оно и есть. Скорчив недовольную физиономию, подходит к лежащему на полу дебилоиду и помогает подняться:
— Господин Ивлеев, вы в порядке?
— Да-а, — неуверенно тянет тот.
— Лучше сходите к целителю. Давайте, идите. А вам, господин Могильный, я делаю предупреждение!
— Принято, магистр. Я тоже сделаю, можно? — обвожу аудиторию взглядом. — Если кто-то думает, что мне здесь не место, он может идти на хрен. А если кто-то хочет проверить мои силы, милости прошу на дуэль. Провожу до трёх поединков в день начиная с завтра.
— А почему не сегодня? — спрашивает вдруг Сергей Орловский.
Ах ты морда мажорская. Я хорошо помню, как подпалил тебе задницу. Могу ещё разок.
— Сегодня я занят, — смело встречаю его нахальный взгляд. — А что, красавчик, хочешь меня вызвать?
— Довольно! — восклицает Риттер. — Эти вопросы будете решать в перерыве. Продолжаем лекцию!
Ивлеев, слегка пошатываясь, выходит из кабинета. А Орловский продолжает сверлить меня глазами и проводит пальцем по горлу. Типа хана тебе. В ответ он видит только наглую улыбку и средний палец.
Сергей хмурится и одними губами говорит «езда те». Ну, что-то типа того. В ответ получает ещё более наглую улыбку и второй средний палец.
Герман продолжает бубнить, а я его почти не слушаю. Медитирую с открытыми глазами, медленно, но верно накапливая ману. Она мне пригодится, потому что ритуал предстоит непростой.
Варианта у меня два. Либо перенастроить структуру своей маны, либо увеличить адаптивность ядра. И то, и другое одинаково тяжело. Вопрос лишь в том, что лучше.
Немного поразмыслив, принимаю решение. Лучше поработаю над ядром. В перспективе будет полезнее.
— Господин Могильный! — сквозь мои думы пробивается голос препода.
— Да?
— Отвечайте на вопрос, — хмуро говорит Риттер.
— Простите, не могли бы вы повторить?
— Мне не нравится ваше отношение к лекциям, — хмурится магистр. — Возможно, перевести вас на боевой факультет было ошибкой. Хорошо, повторяю: каков градиент сочетаемости земной и огненной стихии?
— Приемлемый, — сразу же отвечаю я. — При твёрдой структуре плетения и до заклинаний второго уровня сочетание формальное. Можно, например, окружить каменный снаряд пламенной оболочкой или насытить огненный шар каменными осколками. Но, начиная с третьего уровня, можно сплетать конструкты по методу Красникова и создавать заклинания лавы, магматические шары и так далее.
Ненадолго воцаряется молчание. Чувствую на себя взгляды всех однокурсников. Орловский смотрит с ненавистью, только мне плевать. Цепляюсь за взгляд длинноногой брюнеточки и подмигиваю ей. Та неожиданно улыбается в ответ.
У-ля-ля, кажется, кому-то скоро перепадёт. Сладенькая девочка, прямо шоколадка.
— Вы правы, — слегка растерянно кивает Риттер. — Только в лекции этого не было.
— Я почитал кое-что на досуге, — пожимаю плечами.
— «Высшую теорию стихийной магии»? Насколько мне известно, только там есть подобная информация.
— Именно её, — вру я, потому что на самом деле в своё время выяснил детали на практике.
— Что ж, хорошо, — кивает магистр. — Я впечатлён, господин Могильный, вы заслужили красную печать. Но впредь прошу вас быть внимательнее.
— Хорошо, — опять вру, потому что терпеть не могу скучные лекции.
Следующее занятие будет проходить в этой же аудитории, поэтому магистр Риттер прощается и уходит, а студенты остаются. Я сразу же встаю и подхожу к брюнеточке.
—
