визуально. У меня времени не было смотреть содержание, — я сильно удивилась. Рассмотрев оглавление, я удивилась ещё больше — что за странную инкунабулу мне передала госпожа Блейтон.
— Сейчас в Сети посмотрю этого композитора, — Пит подскочил к экрану монитора включённого компьютера. — По горячим следам отыщем его!
Я же стала читать слова одной из песен. Она меня заинтересовала тем, что довольно короткая, ноты и мотив мне показались простыми. Ведь на разучивание её и репетицию у нас оставалась всего неделя!
Дай мне Жизнь — а я тебя убью.
Дай мне шанс понять, как я люблю
Смерть.
Дай мне острие и кровь заката,
А я отдам тебе минувшее куда-то
В вечность.
Ты и я — одно звено в цепи.
Ты умерла, а я стал всё равно, что ты!
Вечность есть конец, а край есть Смерть,
И пусть живой станет вечен!
— Пит, смотри, тут песня, которую могут исполнять силы тьмы и зимы, точнее, их тёмный представитель, охотящейся за красавицей-весной. Это период катавасии с погодой в марте, когда то солнце, то дождь, то снег, накануне Дня Остары, — прокомментировала я.
— Не нашёл я этого композитора. Сеть ничего не выдаёт, — пожаловался Пит.
— Он скорее всего не композитор, а редактор-составитель, — догадалась я. — Песни разных авторов. Вот перечень! И они все объединены какой-то общей тематикой. Тематикой Тьмы. Первый раз вижу такой сборник.
Поход в Издательство СЛОН у меня запланирован на завтра. А пока надо решать задачи по мере их поступления. Если я пришла к Питу заниматься музыкой и подготовкой номера к Весеннему Маскараду, значит этим я и должна заниматься. Вот завтра я и узнаю про этого Л. П. Хэйеса! Легенду я уже приготовила. Вот будет номер, если это издательство СЛОН окажется связанным с пропажей рапиры!
— Может, это бракованное издание, и в фамилии или инициалах закралась опечатка? — размышляла я сама с собой вслух. — Ладно. Я проверю это ещё. Смотри, Пит. Вот эта песня. Думаю, её можно разучить. Успеть до следующей пятницы, когда назначен праздник.
Пит пробежался глазами по словам песни. Прочитав её несколько раз, он заявил:
— Жуть какая! Это песня про маньяка-убийцу, который охотился за девушкой и убил её в конце! Точно так, как и предыдущих жертв, влюблённую молодую пару. И кажется, этот Хэйес точно составитель, потому что я эту песню знаю, я вспомнил сейчас. Я даже слышал её.
— Вот это номер, Пит! Ты нас спас! Это будет наше выступление, и как всё в масть! — обрадовалась я. — А я бы не так мрачно интерпретировала песню. Я бы сказала, что в ней поётся о символических сверхъестественных существах-духах. О Мраке и Весне. О борьбе Жизни и Смерти, о том, что Смерть всегда угрожает Жизни и является её естественным концом, однако Жизнь торжествует. И важно умереть красиво. То есть уйти красиво, прожить достойную жизнь и достойно умереть в глубокой старости.
— Ну ты и загнула, — покачал головой мой друг-напарник. — Тебе нужно идти профессором в философскую академию.
— Спасибо на добром слове. Доставай свой синтезатор, начинаем репетировать.
— Что, прямо сейчас?
— У нас мало времени. На всё про всё — неделя. А Джейн и Пол в любой момент могут потребовать с нас отчёт, что мы приготовили, и мы не должны их подвести!
— Да, я согласен. А во что мы оденемся?
— В призраков и зомби, — не задумываясь, ответила я. — В тёмных духов весны. Джейн и Пол будут представлять бога и богиню Остары.
— Бога и богиню? Они что… типа супруги? — удивился зачем-то Пит.
— Какие такие супруги? — не поняла я, к чему он клонит.
— Когда ты сначала сказала — Джейн и Пол вместе что-то замутили, я сначала не поверил. Пол же обычно всё время с Эллен! А тут он с Джейн…
— А ты что, кого-то из них ревнуешь? — пристально посмотрела я на Пита, и товарищ стушевался:
— Нет, я никого не ревную. Я удивлён. Они что, стали парой…
— Пит, это не наше дело. Парой они не стали только потому, что решили организовать номер к празднику, чтобы не подвести Рома, который нас пригласил на это закрытое мероприятие. В данном случае мы с тобой тоже представляем пару, по твоим меркам. У нас у всех совместная миссия, вот и всё! — разложила я всё по полочкам для не в меру любопытного Пита. — С чего это ты вдруг превратился в сплетника? Прекрати разговаривать о наших друзьях в таком ключе!
— Да я ничего, я так, просто…
— Вот именно! Доставай синтезатор! Смотри, здесь ля минор. Ты помнишь ля минор?
— Ох, Клот… Ты точно мрачный тёмный дух весны! Очень уж вошла в роль, — усмехнулся Пит и стал доставать коробку с синтезатором из пыльного угла, где она стояла.
* * *
Я видел, как они делались вечны.
Они лежали вдвоём — так будет бесконечно.
Четыре цветка и «покойтесь с миром».
Как жаль, что они не умерли красиво!
Голос старинной песни доносился с пластинки патефона. Голос принадлежал одному малоизвестному певцу, однако этот певец некогда получил толику популярности в далёких семидесятых годах. Сидящий в кресле человек, слушающий пластинку, самодовольно и удовлетворённо улыбался.
— Ты попросил написать его эту песню тоже во время Остары, — напомнил маленький мальчик, который сидел на мягком уютном ковре в позе лотоса и наблюдал, как большой мохнатый паук-тарантул переползал с его одной руки на другую. Мальчик улыбался, он очень любил пауков, а этого паука считал своим самым лучшим другом.
Человек, сидящий в кресле, провёл мягко рукой по клинку рапиры, которую держал в ладонях.
— Это было твоё желание, — ответил он, любовно смотря на клинок.
Потрескивал огонь в камине. Из окна в полумрак комнаты заглядывали вечерние звёзды.
— Я помню, — улыбнулся мальчуган. Он подхватил паука и посадил себе на голову. Ему нравилось, как паук устраивался в его светлых волосах как в гнезде и щекотал ему макушку. — Я побывал в комнате учительницы и положил туда ноты. И я заколдовал эти ноты, чтобы королева их выбрала.
— Ты большой молодец, Паж, — усмехнулся человек с рапирой.
Рядом на столике лежали сверкающие ножны, все в драгоценных камнях. Эти камни, украшающие эфес оружия и его ножны, мерцали загадочными огоньками при пляшущих бликах огня. Человек был заворожен этим волшебным зрелищем.
— Теперь королеве осталось спеть и сыграть эту песню для нас.
— Для тебя и прекрасной леди, — проговорил мальчик.
— Для меня и прекрасной леди, — кивнул человек с рапирой.
— Жалко, что прекрасная леди не пойдёт с тобой до конца. Она мне нравится.
— У неё своя
