учились с Магнусом в колледже. Уже тогда было ясно, что этот парень — если не гений, то где-то близко. Он буквально чувствовал технику. Мог закрыть глаза и представить двигатель во всех мельчайших деталях. А главное — видел, как этот самый двигатель можно усовершенствовать. Но по-настоящему его привлекали более тонкие вещи — радиолампы, волноводы, кодирование сигналов… Причём он совершенно не страдал манией величия. Наоборот — считал, что ему не хватает знаний. Пошёл в университет, вгрызался в физику с математикой. На несколько лет мы с ним потеряли друг друга из виду. Я занялся своими делами…
— Тоже стали конструктором?
— Нет, для этого мне не хватало ума. Да и склонности не было. Меня манил большой бизнес — ну и большие деньги, само собой. Впрочем, и в технике я кое-что смыслил. Получил неплохое место в одном концерне, стал региональным менеджером. Но мне мешал природный авантюризм, экспериментаторский зуд — хотелось выстроить что-то своё с нуля… И вот тут-то, как по заказу, мы снова встретились с Вудом. Он тоже отнюдь не бедствовал, но его тошнило от всех этих корпоративных плясок… Короче говоря, мы с ним открыли собственное проектно-конструкторское бюро. Идеальная связка — он мозг и генератор идей, я организатор. У него имелась в загашнике пара перспективных патентов, и мы раскрутились быстро, набрали ещё толковых ребят. Золотое времечко было, вот что я вам скажу…
— И что вы там проектировали?
— Радиотехнику — если коротко, одним словом. И бытовую, и более специфическую. Делали то, что находило реальный спрос. Но при этом Вуд думал ещё и на перспективу. Говорил, что будущее — за полупроводниками… И вообще, фантазировал без стеснения. Он и был фантаст-практик, визионер в некотором смысле… Рассуждал, к примеру, о вычислителях, имитирующих мышление… Когда увлекался, мог сутками торчать на работе — жена ему устраивала скандалы, а в конце концов и вовсе сбежала с каким-то, кажется, коммивояжёром, но Вуд не слишком расстроился. Он был в своей стихии…
— А как же он попал в клинику?
Фальконе поморщился, как будто его порция бренди превратилась вдруг в рыбий жир. Но всё-таки продолжил рассказ:
— Однажды мы с Магнусом поехали по делам в другой город, на побережье. Там был технологический форум — что-то среднее между ярмаркой и симпозиумом. Сделки, деловые контакты, лекции. И вот там-то мы получили серьёзное предложение — стать подрядчиком Ударного флота. Локаторы, беспилотные аппараты с радиоуправлением и тому подобные вещи. Это было бы для нас золотое дно. Но Магнус вдруг заартачился, упёрся всеми копытами. Впервые мы с ним поцапались буквально до крика. Он мне орал, что все его наработки там извратят и используют во вред людям. Я не разделял его пессимизма. Надеялся, что он всё-таки передумает, поэтому попросил у тех ребят время на размышление. Форум как раз закончился, мы сели на поезд и покатили домой…
Хмурый Фальконе смолк, и Стэн подбодрил его:
— Я внимательно слушаю.
— Мы с Вудом устали спорить. Сидели молча в купе, я просто смотрел в окно. А он листал свои записи, ну и косился в бумаги, полученные от флотских. Кривился безостановочно — пытался, видимо, угадать, в какую дрянь могут превратить его ноу-хау. Мы уже почти прибыли, поезд заехал в город. В окне показалась какая-то запустевшая станция…
— Запустевшая? — насторожился Стэн.
— Да, на северной окраине, название не приметил. Пассажирские поезда там не останавливаются. Товарняки, может, иногда — на запасных путях, по крайней мере, стояли грузовые вагоны. Перрон пустой… И вот когда мы туда заехали, я услышал, как захрипело радио. Но в следующую секунду сообразил, что радиоприёмника у нас нет. Отвёл машинально взгляд от окна, чтобы осмотреться. Простое вроде движение, но голова почему-то вдруг закружилось. А Вуд вообще…
— Что с ним стало?
— Он как будто дубинкой получил в лоб. Или, не знаю, привидение увидел. Застыл и вытаращился куда-то мимо меня. Потом дёрнулся к окну, чуть не впечатался лбом в стекло. Хотел, кажется, что-то высмотреть там, на станции, но мы уже проехали мимо. Тогда он опять уставился в записи, с каким-то чуть ли не ужасом. Дышал, как лошадь на финише. Я спросил — что случилось? Что его напугало? Он посмотрел диким взглядом, но так ничего толком и не ответил. Собрал бумаги и молчал до конечной. А на следующий день не пришёл в бюро. Впервые, кажется, за всё время. Я поехал к нему домой. Застал в последний момент — он как раз садился в такси, чтобы ехать в эту самую клинику.
— А почему именно туда? Его пригласили?
— Понятия не имею, он не вдавался в подробности. Сказал только — перенервничал, дескать, и теперь хочет отдохнуть. Оставил мне номер клиники и уехал. Но самое странное случилось через пару недель.
Глава 20
— Так вот, — продолжал Фальконе, — Магнус позвонил мне из клиники и попросил подъехать. Выглядел он неплохо. Вёл себя адекватно, не дёргался. В общем, было похоже, что отдых пошёл на пользу. Но не успел я обрадоваться, как Вуд меня огорошил. Заявил, что намерен выйти из бизнеса и передаёт свою долю мне. Вручил мне соответствующую бумагу — чётко оформленную, нотариально заверенную. Я натуральным образом обалдел. Поймите, при всех своих закидонах мой компаньон не был ни простофилей в бизнесе, ни наивным бессребреником. А тут он мне буквально дарил весьма доходный актив.
— Как он это мотивировал? — спросил Стэн.
— Сказал, что потерял интерес к работе. Устал и больше не видит в ней ни пользы, ни смысла. Психологический надлом, дескать, или что-то вроде того. И теперь он, значит, намерен разобраться в себе, сменить обстановку, ну и вообще. Поэтому выходит из гонки. Вот именно так и выразился. Я его, естественно, обругал, но он не обиделся. Сказал, что всё понимает, но решение — твёрдое. Выписывается из клиники и уезжает из города.
— Уезжает? Куда?
— Куда приведёт дорога. Это тоже цитата. Причём, повторюсь, он это говорил терпеливо и без истерики. Как будто действительно всё обдумал и взвесил. Я понял, что достучаться до него не получится, плюнул и вернулся домой. Больше мы с ним не виделись.
— То есть вы оставили его в клинике?
— Ну да, об этом я и твержу.
— И теоретически его могут там держать до сих пор?
— С чего вдруг? Зачем им это?
