class="p1">Стэн устало пожал плечами. В самом деле — зачем? Если бы имелся ответ на этот вопрос, то расследование уже завершилось бы…
— Просто пытаюсь мыслить логически, — сказал Стэн. — Если бы мистер Вуд переехал куда-нибудь в другой город, то продал бы свой здешний дом. Но дом так и стоит без хозяев, я там сегодня был. Странно, вы не находите?
— Нахожу, — раздражённо сказал Фальконе. — И что с того? Я над этим ломаю голову гораздо дольше, чем вы. Но, как видите, толку нет.
— А почему вы, кстати, сами перестали работать? И продали компанию?
— Тут в двух словах не ответить. После ухода Магнуса дела пошли, естественно, хуже. Он был движущей силой, как ни крути. Впрочем, на плаву мы вполне удерживались и в минус не уходили. Толковых ребят у нас к тому моменту хватало, заказы были. Но у меня вдруг тоже пропал азарт. Теперь для меня это была просто работа, а не дело всей жизни. Поэтому я даже обрадовался, когда пришли представители Роггендорфа и предложили сделку. В общем, дело я им продал, а открывать новое не хочу. Благо в деньгах теперь не нуждаюсь.
— Роггендорф, значит, дал хорошую цену?
— Да, без обмана.
— А контракт с флотом вы подписали? Ведь мистер Вуд уже не был совладельцем компании и не мог помешать.
— Действительно, препятствий вроде бы не осталось. Но после ухода Вуда я засомневался — справимся ли? Тем более что свои намётки по теме, которые мы могли бы использовать, Магнус забрал с собой.
— То есть как? — удивился Стэн. — Вы же сказали, что после той встречи в клинике больше его не видели?
— Он попросил своего помощника взять записи из сейфа. Я об этом узнал постфактум. А тут ещё сами флотские прознали, что Вуд ушёл, и как-то подрастеряли энтузиазм. Переговоры откладывались, а потом и вообще заглохли. Сделка не состоялась.
Больше ничего интересного Фальконе не рассказал. Стэн поблагодарил его и вышел из дома. Минут за двадцать добрёл до ближайшей линии монорельса и снова поехал в центр. В дороге, как и обычно, было о чём подумать.
Что всё-таки случилось на той заброшенной станции полгода назад?
Вуд увидел штрихи?
Допустим. Штрихи эти, как Стэн уже убедился, изначально нейтральны. Но они реагируют на помыслы человека.
А если так, то что получается?
Вот стоят вагоны на станции. В них — техническое железо (питательная среда для Маховика, как утверждал Боровски). И штрихи дрейфуют поблизости. Мимо едет Вуд. У него на руках — конструкторские наброски. Он в отвратительном настроении — пытается угадать, как его идеи могут быть использованы во зло. Штрихи попадают в резонанс с его эмоциями и мыслями…
Маховик — это овеществлённый эскиз из запасов Вуда?
Нет, ерунда. У него там радиотехника, а не какая-то кособокая хрень. Да и вообще, подобный сюжет больше подошёл бы для комикса.
Дело в другом.
Неважно, с какими именно чертежами или набросками возился Вуд в тот момент.
Важен сам факт — он обдумывал нечто, опередившее своё время. Причём обдумывал не абстрактно, а с прикладной точки зрения. И опасался при этом негативных последствий…
Да, точно.
Маховик никто не создавал специально. Действовала некая стихийная сила. Но детонатором стал интеллект Вуда, окрашенный плохими эмоциями.
Вот это уже похоже на версию.
Стэн вытащил свой блокнот. Открыл на странице, где записывал ключевые моменты дела. И добавил новую запись.
Маховик, предпосылки возникновения: мысли о научном прорыве; негативный настрой (страх, злость); технологическое железо поблизости.
Он убрал блокнот, но продолжал размышлять.
Железо — ладно, с ним проще.
А вот два других фактора срабатывают, видимо, далеко не всегда. Они должны не просто совпасть, но и быть при этом на пике. То есть всё зависит от человека-изобретателя, от склада его ума. От его способности резонировать со штрихами.
Вуд — как раз такой человек. Невольный создатель Маховиков.
И если да, то он — просто ценнейший кадр для хищников вроде Когтя.
Для Роггендорфа, судя по всему, тоже.
Ведь не кто-нибудь, а именно Роггендорф дотянулся до Вуда первым, через пресловутую клинику. Ещё и фирму купил зачем-то, но это пока вынесем за скобки…
Вопрос — что теперь делать Стэну?
Скромный сыщик не может просто вломиться к миллиардеру, схватить за шкирку и вытрясти показания. Весовые категории несопоставимы в принципе. С таким же успехом дворовый кот мог бы наброситься на медведя.
Хорошо, а как насчёт Когтя?
С ним потягаться можно?
Ну, при удачном стечении обстоятельств…
Сегодня в доме у Вуда ведь получилось…
Жаль только, что в клуб «Жёлтый глаз», принадлежащий Когтю, соваться теперь нельзя. Слишком велика вероятность, что Стэн столкнётся там со своими сегодняшними спарринг-партнёрами, которые пожелают реванша.
А информаторов в ближнем окружении Когтя Стэн не имеет.
Ну, разве что за одним исключением…
Он вздохнул и, выйдя из вагона, направился к телефонной будке. Постоял, собираясь с духом, и набрал номер.
— Здравствуй, Саманта. Это Стэн.
— Здравствуй.
Особой радости в её ответе не чувствовалось. Но трубку она, по крайней мере, не бросила и не послала Стэна подальше. Это его слегка обнадёжило.
— Извини, если обидел тебя вчера. Разговаривать ты, наверно, не хочешь, но твой снимок готов. Если позволишь, я завезу. Ты хорошо получилась.
Несколько долгих секунд она колебалась. Наконец он услышал:
— Ладно. Жду через полчаса.
Уличные заторы, к счастью, не помешали. Обеденный перерыв в офисных кварталах уже закончился, и машин стало меньше. Стэн доехал без спешки и успел даже выкурить сигарету, прежде чем поднялся в квартиру.
Саманта сухо кивнула и показала жестом, что можно пройти в гостиную. Та выглядела нейтрально, без богемного лоска. Пастельные тона в интерьере, лёгкие шторы. Ярким пятном выделялись только красные георгины, стоящие на столике в вазе.
— Покупаю в оранжерее, — снизошла до пояснений Саманта. — Дороговато, но хочется чего-то красивого и без фальши. Хоть иногда.
— В таком случае — вот мой вклад. — Стэн протянул ей снимок. — Это самый удачный кадр. Остальные завезу тоже, как напечатаю. Ну, если захочешь, конечно.
Она взяла фотографию и вгляделась. Стэн не отвлекал её — молча ждал, остановившись в паре шагов. Секунды текли и складывались в минуты, а она всё смотрела — и мыслями была там, в отсыревшем кленовом сквере. А может, снимок разбудил в её памяти ещё что-то. Саманта замерла с отрешённой полуулыбкой.
— Да, — сказала она,
