неё тревожным взором и спросил:
— Не больны ли вы?
— Да, я была больна, принц. Я и теперь ещё не совсем поправилась.
— Ваш отец умер, как мне передавали?
— Это было большим горем для меня, принц. Я теперь хочу уйти в монастырь и там проведу остаток дней своих.
Мальчик посмотрел на неё с изумлением.
— Как! Вы станете монахиней? А как же вы выйдете замуж за капитана Кросби?
— Со мною в этом случае не считаются, принц, — заметил тот печально.
— Это очень жестоко! — воскликнул мальчик. — Разве вы его разлюбили?
— Нет, принц, я всегда буду любить его.
— Тогда почему же вы делаете его несчастным?
— Не думайте обо мне дурно, принц, — сказала Беатриса. — Вы, принц, умны не по летам и можете понять, что если б легко было восстановить душевное спокойствие, я давно бы это сделала. Но иногда теряешь его неожиданно.
— Я думаю так же, — сказал король, с интересом следивший за этим разговором. — Но будем продолжать нашу прогулку, — прибавил он, обращаясь к принцу.
— Я пойду с Беатрисой, — отвечал мальчик.
Королевская чета направилась в сад. Король, интересуясь, как идут дела в Ланкашире, задал Вальтеру несколько вопросов. Но тот выехал из Майерскофа ещё до начала манчестерского процесса и потому не мог ничего сообщить королю на этот счёт. Весть об этом пришла в Сен-Жермен лишь через неделю и вызвала здесь взрыв восторга.
В первый раз за последние годы король Иаков стал думать, что судьба складывается благоприятно для него, в первый раз воспрянул он духом.
Очевидно, якобитские чувства должны теперь крепнуть в Ланкашире, судя по тому удовлетворению, которое все испытывали, узнав, что шпион Лент убит.
Прибывшие в Сен-Жермен сэр Джон Фенвик, полковник Тильдеслей и Тоунлей были немедленно приняты королём. На аудиенции в числе других присутствовало на этот раз новое лицо — герцог Берик.
Герцог Берик, незаконный сын, прижитый Иаковом в бытность его герцогом Йоркским от некоей Арабеллы Черчиль, несмотря на свои двадцать четыре года, пользовался уже громкой военной славой и обещал стать одним из лучших полководцев того времени. Он сопровождал Иакова в Ирландию, принимал участие в битве при Бойне и присутствовал при разгроме французской эскадры соединёнными флотами Англии и Голландии.
Затем он служил в Голландии под начальством маршала Люксембурга, отличился в нескольких битвах и при Норвинде попал в плен.
Красивый, прекрасно сложённый герцог Берик имел очень воинственный вид. Его обращение было холодно, сухо и высокомерно. Сторонник строгой дисциплины, он никогда не вдавался в излишества, и его отец питал непоколебимую уверенность, что он никогда не ошибается.
В последнее время возник вопрос о новой экспедиции на север Англии, и король отправился вместе с герцогом Бериком в Версаль, чтобы обсудить дело вместе с Людовиком.
По обыкновению Людовик принял их любезно, но заметил:
— Я готов помогать вашему величеству, но мне так часто приходилось разочаровываться в ваших сторонниках, что на этот раз пусть они сперва покажут себя.
— Ваше величество совершенно правы, соблюдая осторожность, — сказал Берик, — и я не советую вам выступать, пока я сам не удостоверюсь, что наши друзья вполне готовы.
— Пусть они сами откроют поход, тогда и я окажу им поддержку.
— Я передам им обещание вашего величества.
— Хорошо, но если они и на этот раз пойдут назад, то от меня им ждать больше нечего, — прибавил Людовик.
На большом совете якобитов, состоявшемся в Сен-Жермене, полковник Тильдеслей упорно утверждал, что со времени манчестерского процесса надежды их партии окрепли и что восстание, если его поддержать, ни в коем случае не может окончиться неудачею.
— Я далеко не уверен в этом, полковник, — отвечал герцог Берик. — Ланкаширские якобиты всегда дают широкие обещания, но плохо исполняют их.
— По моему мнению, мы не достигнем ничего, — сказал Джордж Барклей, — пока не устраним узурпатора.
— Я очень рад, что этот взгляд начинает приобретать сторонников, — сказал сэр Джон Фенвик. — Я давно думал, что это самый правильный курс. Если устранить Вильгельма, всё остальное пойдёт, как по маслу.
При этих словах в комнату, где происходил совет, вошёл капитан Кросби. По его глазам видно было, что у него есть какая-то важная новость.
— Я имею передать вашему величеству новость, которая удивит и огорчит вас, — сказал он. — Ваша дочь Мария, королева английская, скончалась.
Все были поражены.
— Скончалась? — спросил Иаков. — Но я не слыхал, чтобы она была больна.
— Она скончалась после непродолжительной болезни, — отвечал Вальтер.
Это неожиданное известие произвело удручающее впечатление на присутствующих.
Несколько минут прошло в глубокой тишине. Наконец король прервал молчание.
— Да простит её Господь Бог! — сказал он. — Извините меня, господа, я сегодня немного устал. Дайте мне вашу руку, капитан, — прибавил он, обращаясь к Вальтеру.
Поддерживаемый им, Иаков направился в свою молельню и, став там на колени, горячо молился о дочери.
— Я могу сообщить вам, государь, некоторые подробности, которые могут принести вам утешение, — сказал Вальтер, когда Иаков поднялся. — Два месяца тому назад я виделся с вашей дочерью в Кенсингтонском дворце, и она сильно раскаивалась в своей неблагодарности по отношению к вам и высказывала величайшее желание добиться вашего прощения…
— Я уже простил её в своём сердце, — перебил его король. — Бог также простит её.
— Теперь ваше величество свободны от всяких родственных связей с принцем Оранским, — сказал сопровождавший Иакова отец Пётр. — Вы можете теперь видеть в нём то, что он на самом деле и есть — узурпатора. Я не сомневаюсь, что теперь вы отдадите приказание покончить с ним.
— Совесть ещё не позволяет мне этого.
В молельню вошла королева.
— Извините моё вторжение, — начала она. — Но я не могла не прийти сюда. Небесное мщение пало на голову этой чудовищной дочери. Я жалею её. Но теперь надо покончить и с её мужем.
— Для него у меня нет жалости, — строго сказал Иаков.
— Вашему величеству не следует теперь заступаться за него. Прикажите устранить его.
Король промолчал.
На другой день состоялось новое совещание заговорщиков. После долгих разговоров решено было, что несколько человек проберутся тайным образом в Лондон и приведут свой замысел в исполнение. В числе этих заговорщиков были между прочим знакомые уже нам сэр
