ними. Уже поздно, и я знаю, что никто не войдет на кухню.
Ками откидывается назад и кладет руки на мраморную столешницу.
— Покажи мне, как сильно ты меня хочешь.
— Тебе лучше за что-нибудь ухватиться, — предупреждаю я ее, прежде чем наклониться, чтобы поласкать ее киску.
Глава 32
Ками
После того, как компания по переездам освободила мой пентхаус, я выставила его на продажу. Я разбросала свои вещи по всему особняку, которые намерена сохранить.
Не думаю, что когда-нибудь смогу расстаться с домом, который делила с папой. Филипп останется здесь, чтобы присматривать за домом для меня.
Я рада, что он решил не уходить. Будет приятно видеть знакомое лицо всякий раз, когда я буду приездать, чтобы проверить, как там дела.
Я решила быть негласным партнером в компании папы. Большинство деловых решений будет принимать правление, потому что у меня нет опыта работы с солнечными батареями или управления крупной компанией.
Я сижу в любимом папином кресле, вспоминая прекрасные воспоминания, которые мы оставили в этом доме, но через некоторое время меня охватывает злость.
Полиция не выяснила ничего нового относительно убийства папы.
Им не сойдет с рук убийство моего отца.
Макс заходит в комнату и садится в то же кресло, в котором сидел, когда мы с ним познакомились.
— Я заказал для нас частный самолет. Мы вылетаем завтра.
Я киваю.
Его пристальный взгляд изучает мое лицо, затем он спрашивает:
— Ты в порядке?
Я делаю глубокий вдох.
— Ты хорош в поиске людей, верно?
— Да.
— Я хочу нанять тебя.
Думаю, только так я смогу хоть немного избавиться от своей печали. Я должна знать, кто стоит за тем адом, через который мне пришлось пройти.
Он хмурится.
— Для чего?
— Я хочу знать, кто стоит за всем этим. Я хочу, чтобы они предстали перед правосудием.
Он долго и пристально смотрит на меня, прежде чем сказать:
— Если тебе нужна справедливость, то ты должна позволить полиции делать свою работу. Если ты жаждешь мести, тогда я могу помочь.
Правосудие или месть?
Эти люди разорвали мою жизнь на части.
Я не свожу глаз с Макса, обдумывая возможные варианты.
Есть шанс, что полиция не раскроет это дело, и я не могу этого допустить.
Готова ли я переступить черту? Пути назад не будет.
Макс встает с кресла и подходит, чтобы присесть передо мной. Взяв меня за руку, он говорит:
— Ты не обязана принимать решение. Я сделаю это за тебя.
Я соскальзываю со стула и обвиваю руками его шею. Прижавшись губами к его уху, я шепчу:
— Я хочу отомстить. Я хочу, чтобы они страдали так же, как страдала я. Хочу, чтобы они истекали кровью, как истекал кровью мой отец. Хочу, чтобы они все заплатили за то, что сделали с нами.
Макс отстраняется, чтобы посмотреть мне в лицо. Его глаза наполняются жестокостью и яростью.
— Все, что захочешь, детка. Я выслежу и убью всех до единого, кто ответственен за смерть твоего отца.
Подняв руку, я прижимаю ладонь к его подбородку, его щетина недельной давности грубо касается моей кожи.
— Я хочу быть рядом каждую секунду боли, которую ты заставишь их испытать.
Макс делает глубокий вдох и медленно выдыхает, обдумывая мою просьбу, затем качает головой.
— Оставь убийства мне, детка. — Его глаза с нежностью осматривают мое лицо. — Наблюдение за тем, как из кого-то утекает жизнь, изменит тебя. Это не то, чем я готов рисковать.
Вздохнув, я киваю.
— Хорошо, но мне нужны доказательства смерти.
В его глазах появляется жестокий блеск, когда он говорит:
— Это я могу сделать, но я не хочу, чтобы мне платили. Для меня будет удовольствием отомстить за тебя.
Поднявшись на ноги, он прижимает меня к себе. Я быстро обхватываю его ногами, и пока он несет меня из гостиной в нашу спальню, я целую и посасываю его шею.
Я падаю на кровать, затем Макс начинает целовать меня так, словно пытается поглотить саму мою душу. Его движения торопливы, когда он срывает с меня одежду, затем приказывает:
— На четвереньки.
Пока я переворачиваюсь и принимаю позу, Макс снимает рубашку и брюки-карго. Я чувствую, как кровать двигается, когда он забирается на нее, затем его ладонь касается моей правой ягодицы.
Откинув голову назад, я выпячиваю свою задницу, чтобы она была полностью открыта для него.
— Сильнее.
Мои пальцы впиваются в одеяло прямо перед тем, как его ладонь обжигает мою кожу. Я издаю хриплый стон, прикусывая нижнюю губу от боли.
Руки Макса грубо гладят мои бедра, затем он рычит:
— Я никогда не смогу насытиться этим видом. Господи, твоя задница возбуждает меня двадцать четыре часа в сутки.
Я чувствую, как он раздвигает мои ягодицы, и когда его палец скользит вниз по середине, мои брови взлетают вверх. Мое сердцебиение ускоряется до дикого стука, и неожиданный жар наполняет мое нутро.
Прежде чем я успеваю что-либо сказать, он продолжает двигаться, пока не обводит мой клитор.
— Не волнуйся, детка. Сегодня я не возьму тебя в задницу.
Мое тело расслабляется, и я хихикаю:
— Мне нужно некоторое время, чтобы подготовиться к этому, если ты этого хочешь.
— Я знаю. — Его палец дразнит сжавшуюся плоть моей попки, а затем возвращается к клитору.
Почему я нахожу это таким чертовски возбуждающим?
Еще один сильный шлепок раздается по моей заднице, и мои мышцы снова напрягаются. Макс ставит меня на колени, так что моя спина прижимается к его груди.
— Раздвинь ноги шире, — приказывает он.
Я раздвигаю колени еще шире, и без особого предупреждения его член врезается в мою киску сильным толчком. Его ладони нащупывают мою грудь, и из меня вырывается стон.
Эта поза позволяет мне почувствовать силу его тела, когда он начинает жестко трахать меня. Его руки сжимают мою грудь, и он начинает целовать и посасывать чувствительную плоть под моим ухом.
С каждым сильным толчком мое тело дергается в его мощном захвате.
Я поднимаю руки над головой и умудряюсь ухватиться за него.
Максу, кажется, нравится эта поза, потому что его прикосновения наполнены отчаянием и потребностью, когда его руки поглаживают вверх-вниз мою грудь и живот. Он продолжает наполнять меня грубыми толчками.
— Так хорошо, — стону я, наслаждаясь тем, с какой силой он входит в меня. Захваченная моментом, я признаюсь: — Я хочу, чтобы ты сдерживал меня и делал со мной плохие вещи.
Внезапно Макс выходит из меня, я оказываюсь на спине, а мои руки прижимаются к кровати. Ему достаточно одной руки, чтобы удержать
