пожаловать, а мы позаботимся о ваших вещах.
Бейл слез на землю, устланную сосновой хвоей. Монахи шмыгали туда-сюда, разгружая Норемины коробки с мешками. Котомку Бейла тоже сгрузили, а у Вран, несмотря на роскошную каюту, багажа не было вовсе – только меч да кошель на бедре. Норема сошла вниз с помощью монахов – верней, вопреки ей. Вран, посмотрев на это, соскочила сама, Миргот сделала отстраняющий жест.
Бейлу стало неловко. Монахи отвергали его попытки помочь с багажом – не предложить ли руку Миргот?
– Это всё, – сказала она. – Я выполнила поручение барона и еду назад.
– Как, визириня, – вскричал фейер Сент, – разве вы не останетесь отужинать с нами?
Лицо Миргот посуровело.
– Я и так слишком долго пробыла у тебя в гостях, грязное ты животное. – Возница тронул, Миргот и ее слуга укатили прочь.
– Превосходная женщина! – засмеялся фейер Сент. – Что за прямота! Чудесное качество в знатной даме! Но входите же, входите и будьте у нас как дома.
Он обхватил Бейла и Норему за плечи веснушчатыми руками. Другой монах шел за ними с остатками багажа. В сумрачных стенах монастыря пахло сыростью. Где-то впереди слышался лающий смех Вран.
Бейл каждый раз, когда ему было не по себе, становился усиленно дружелюбным – но все часовни, кладовые и трапезные, которые показывал им фейер Сент, тут же ускользали из его памяти. Хотел бы он знать, о чем думает его рыжеволосая конкурентка. Через некоторое время маслянистый свет настенных ламп сменился дневным, сочащимся сквозь листву.
Они вышли на что-то вроде веранды. Одна стена – разрушенная, похоже, насильно – отсутствовала, но с годами обломки убрали и придали помещению вид крытой лоджии.
– Отдохнем здесь, – предложил фейер Сент. – Отсюда виден замок барона Альдамира – вон он, между теми двумя холмами. У нас он зовется Драконьим.
– Где? – спросила Вран, подойдя к ним.
Фейер Сент взял ее за плечо (Бейл с удивлением увидел, что Вран, которую он считал высокой, одного роста с коротышкой-монахом) и показал в просвет между неровно поросшими лесом холмами.
– Вот, смотрите. Сейчас, правда, его видно плохо за густой листвой вяза. Давайте присядем, выпьем вина и закусим.
Один монах придвинул скамейку, другой поставил между Норемой и Бейлом корзину с фруктами. Край скамьи ударил Бейла под коленки.
– Садитесь же! Полюбуемся лесами Гарта этим прекрасным утром.
– Фейер Сент! – Голос Вран прозвучал так резко, что монахи на мгновение замерли. – Я отвергаю ваше гостеприимство. Мой бог – не ваш бог, мои обычаи – не ваши обычаи. Свою миссию я сейчас завершить не могу и потому возвращаюсь к моему господину. – Ее улыбка сверкнула, как ряд подтаявших льдинок. Она перескочила через порог и ушла, шурша листьями.
– Вот еще одна замечательная женщина, – засмеялся Сент. – Жаль, что она не захотела остаться. Давайте выпьем вина. Гостям барона Альдамира мы всегда рады. История его рода, делающая честь всему Невериону, неразрывно связана с нашими пограничными землями. Вы слишком молоды, чтобы помнить, но как раз одна из ветвей Альдамиров занимала Орлиный Трон в городе Невериона до малютки-императрицы, гневной и алчной владычицы нашей – хотя, будь мы на пятьдесят миль ближе к Колхари, никто бы не осмелился ее так назвать. Другие Альдамиры поддерживают императрицу с того самого времени, как она взошла на престол, но все мы знаем – с того самого времени, как Бабара вторгся в Гарт, – что дракон с орлом плохо ладят. Его милость, конечно, вовсю ведет торговые дела с городом, который при его злосчастном родиче назывался Неверионой. Понятно, что он желает заключить с вами сделку на поставку детских упругих мячиков, понятно также его желание, чтобы вас принимали достойно во время его неожиданного отъезда. Знали бы вы, как он сокрушался, что должен уехать. Посыльный из замка передал мне искренние извинения его милости… Эта женщина с запада, должно быть, очень вам докучала, – без всякого перехода обратился фейер к Нореме, – вам, знающей место женщины в нашем обществе.
Бейл, помня, как возмутила Норему сказка Вран о сотворении мира, ждал столь же негодующего ответа, но Норема лишь молча посмотрела на монаха поверх своей винной чаши (что за чаша! С металлическими узорами из цветов и листьев, а сама такая тонкая, что виден густой красный цвет вина! Что за искусные гончары тут на юге!), показывая, что ничего такого она не думает.
Сам Бейл за разговорами, вином и едой, которую им подавали (что за еда! Зажаренные до хруста птички, начиненные фруктами и орехами! Сочные пирожки с мясом! Сладкие блюда с горчинкой!) думал, что покинувшая их Вран на самом деле так и осталась с ними. Разговор возвращался к ней то и дело; казалось, будто она затаилась где-то в саду, или подглядывает за ними из темной ниши, или сидит в одной из часовен, подмечая каждое слово и каждый жест.
– Так что же вы решили, дорогая моя? – Треск цикад заглушал голос фейера Сента.
– Барон Альдамир отбыл на юг, и никто не знает, когда он вернется. Вы полагаете, что это надолго – глупо было бы напрасно ехать в такую даль. Найму проводников с носильщиками и утром отправлюсь вслед за бароном, благо деньги у меня есть.
– Помните вот о чем: чем дальше на юг, тем меньше пользы от денег, столь ценимых в городе, называвшемся раньше Неверионой.
– У тебя есть деньги, а у меня нет. – Подвыпивший Бейл поболтал вино в чаше. – Верней, есть, но мало. Поэтому утром я отплыву назад в Колхари. – Сначала он, по примеру монахов, тоже говорил «город, называвшийся раньше Неверионой», но когда небо сначала порозовело, потом посинело и был откупорен еще один запечатанный воском кувшин, он снова вернулся к привычному названию «Колхари».
– Если найду его милость, непременно скажу, что ты приезжал в ответ на его письмо! – сказала Норема с жаром, проистекавшим, может быть, от вина, которое они пили весь день на веранде, и в саду, и в часовнях. – Даю тебе слово, Бейл!
Бейл молча улыбнулся. Ему очень хотелось поехать вместе с отважной секретаршей купчихи, но он боялся. Бейлу было всего восемнадцать, он впервые уехал из родных мест, всё шло не так, как задумано; лучше не геройствовать и отложить эту затею на будущее.
– Деньги у меня есть, – повторила Норема, – знать бы только, куда именно уехал барон. Вы говорите, его нетрудно будет найти?
Бейл встал. Факелы в настенных держателях заливали веранду неверным светом.
– Пойду спать, – пробормотал он. – Доброй ночи и спасибо вам за чудесный день. – Два монаха, то ли выпившие
