это я. С меня писал.
Я зависла, вспоминая описание Воланда, вспомнила про трость и разные глаза. Голубой и черный? В воображении Кощей стал напоминать хаски, нет, кажется, зеленый и черный, должно быть иллюзия?
— А Булгаков был обитателем Нави?
— Нет, простым человеком, но хорошо знакомым с иной стороной. Он был участником Гражданской войны. Раненного его направили в госпиталь, где он от боли перебрал морфия. Вот в этом угаре вместо врача, который к нему подошел, увидел его настоящую суть — вампира. Некоторые до сих пор работают врачами. Нашли свое место. Выписавшись из госпиталя, Михаил записал этот момент. И если в начале, ему казалось, что это был бред. То через месяц, он в окно увидел, как колдует ведьма. Будущая Маргарита. И «заболел» этой идеей. Засел в архивах, поразился истории своей страны.
Но я не про то. Всю атмосферу того Киева передает «Белая гвардия». Миша без купюр окунул всех в правду. Совместить разгул банд украинских националистов, свой неадекватный «майдан», украинизацию, террор и дискриминацию по отношению к русскому и русскоязычному населению — нужно быть именно гением от литературы. Описать тот цирк, который происходил на украинской политической арене.
— Цирк дрянь, по сравнению с политической ареной, хотя и там, и там что-нибудь представляют.
Кощей многозначительно хмыкнул.
— Ты не безнадежна, цитируешь Марка Твена. Если помнишь в его контексте речь шла о церкви, но очень точно.
Интересно, что колдун искал на моем лице? Каюсь, но только себе, исключительно себе, эту цитату я вычитала в интернете. Главное не покраснела, так что Кощей продолжил рассказ:
— Булгаков был более радикален, чем американец. Миша писал свою биографию. «Белая гвардия», как и он сам, русские киевляне — интеллигенты, которые вынуждены страдать от большевистского беспредела и украинской эпической вакханалии. Хотя к украинской идее он относился еще хуже, чем большевикам. Он любил Киев, как и всякий русский человек. Для него это колыбель его родины, охваченная ужасом и страхом.
Кощей задумался и выдал по памяти:
«— Я б вашего гетмана за устройство этой маленькой Украины повесил бы первым!.. Кто запретил формирование русской армии? Гетман. Кто терроризировал русское население этим гнусным языком, которого и на свете не существует? Гетман. Кто терроризировал русское население этим гнусным языком, которого и на свете не существует? Гетман. Кто развел всю эту мразь с хвостами на головах? Гетман…»[2]. И эта «мразь с хвостами на головах», увы, всё-таки захватила власть на Украине. А на доме, где он жил, теперь висит украинский жовто — блакитный флаг, который он терпеть не мог.
— Кто ж его любит? Но ты начал про бал Воланда?
— Помнишь лестницу?
— Только ее и помню!
— Это Потемкинская лестница. Парадный вход с моря. Из вод морских выходили витязи, встречали делегации, всех эмигрантов из Европы и Африки. Того же Анубиса, принимали на таком балу. Им вручается медальон, на подобии твоего пера, без специального амулета Навь постарается извести всех чужих. Послы тоже получают специальные знаки.
— ФМС[3]???
— НМС, или Навья Миграционная Служба. Вий ее бессменный глава.
— И Булгаков был на этом балу?
— По-моему Марфа, его соседка. Та, которую после больницы и вампира, застукал за колдовством. Она попросила его отнести коробки, как раз на Приморский бульвар, который примыкает к лестнице. В одной из коробок был амулет истины. За любым мороком разглядишь истину. Вот и простоял, что соляной столб пока шли гости.
— Сильная ведьма?
— Марфа Искусница. Лучший артефактор. Думаю, Маргариту он писал с нее.
— Почему?
— Именно она, вместе с Вием принимала бал. Хозяйка вечера. Это был первый бал после революции, ведьмы попрятались, так что кого нашли. А я иногда подменял Вия, когда тот отходил поздороваться.
Я воочию представила себя там. Михаил Афанасьевич, с коробкой, у той самой лестнице, что изменила русскую литературу. Дует ветер, а писатель вглядывается в бал нечисти, не замечая больше ничего. Шутка ведьмы, стечение обстоятельств и богатая фантазия автора.
— Ты рассказчик от бога. Я зависаю и забываю, что же я хотела сделать.
— От которого?
— От Рода! — меня уже бегающую в кроссовках и наводящую «последние штрихи» отловили, сдули прядь и щелкнули по носу. — Так куда мы?
— Тут есть варианты. Могу просто выгулять, — я фыркнула, как собаку, честное слово, — Второй вариант посмотрим, что у тебя там за дело с Ягой.
— Второй!
— Значит рассказывай.
— Во-первых нарыл Горчаков. Это уже потом в канцелярии это дело мне подсунул. У него там такие «коррупционно — шоколадые» связи, что мне, кажется, он слона шефу подкинет, а тот и не чухается. Так вот, каждые полгода честностью заражаются несколько человек и потом умирают. Он нашел только за последние шесть лет. Есть прям комбинации, раз в полгода по двенадцать человек, не всегда в ГИБДД, но всегда чиновники или государственные служащие. Все смерти естественные или так выставлены, так что дело как таковое я открыть не могу. Яга беду видит в том, в этих смертях. Она осмотрела одного, говорит, как морок висит и давно. Больше информации у меня нет, конкретно это дело вообще открыто по проверке «взяточничество», только для того, чтобы мне сумели его перенаправить.
— Едем ловить твоего гаишника.
— Как ты себе это представляешь? Сегодня воскресенье, может у него выходной?
— А сейчас узнаем!
Азартно меняя абонентов, с кем-то говорил дольше, с кем-то всего парой фраз перебросился. Я не вслушивалась, просто ждала у выхода уже полностью собранная. Наконец он дождался ответа одного из собеседников и убрал телефон в карман:
— Твой гаишник сейчас на том же месте, в тот же час. Поедем на мотоцикле, это быстрее.
— А охрана?
— Со мной тебя никто не тронет.
Я даже дверь не стала закрывать. Сигнализация в виде домового и оборотней в соседних квартирах, заставляют приобрести дурную привычку не запирать на ключ.
До пересечения Рублевского шоссе с Кутузовским колдун вез меня самыми быстрыми путями. Мы два раза пролетали поворот! Я уже говорила, что скорость мне очень нравиться. Вот Кощей и сделал мне приятное, якобы случайно проскочил, охотно верю, тем более разворот он совершил в районе МКАД, ближе не нашел!
— Спасибо!
— Не за что.
Улыбнувшись, буркнул Бессмертный и всучив мне свой шлем отправился терроризировать сотрудника автоинспекции.
С нашей последней встречи он заметно посерел.
Я не так уж далеко и стояла, так что видела осунувшееся лицо, заострившиеся черты и безумный взгляд, лихорадочно блестящие глаза. Улыбка, которая не могла принадлежать адекватному человеку. Почему коллеги не заметили этот налет безумия? Или это только через Навь можно разглядеть? Точно одно, ему
