она будет выбирать такие же листья и такие же стебельки травы и построит такое же точно гнездо, какое до нее строили ее мать и бабушка. Человек тоже строит. Всевозможные виды тварей строят. Нет никакого основания говорить: «Это мое». Можем ли мы предъявлять такое притязание в отношении богатства? Все животные накапливают, они делают это различными способами, и человек поступает в этом деле отнюдь не самым умным образом. Есть животные, гораздо более умелые в акте накопления, чем человек. В Сибири есть белые медведи. На протяжении шести месяцев в году там идет снег, и человеку трудно выжить в эти месяцы, а медведь защищает себя. Его метод накопления чудесен. Он не собирает вещи, он набирает жир — достаточно, чтобы хватило на шесть месяцев. Он просто продолжает накапливать все больше и больше жира в своем теле. Он хранит столько жира в своем теле, что может прожить на нем шесть месяцев, во время которых он спит под снегом.
Ваше богатство не находится так глубоко внутри вас. Воры могут украсть его у вас. И чтобы быть полезным для вас, ваше богатство обусловлено многими обстоятельствами. У вас может быть богатство, но оно окажется бесполезным для вас, если на фондовой бирже произойдет крах. Белый медведь умнее, чем вы. Он накапливает свою пищу внутри себя, и, поскольку, лежа под своим тяжелым снежным одеялом, медведю неудобно жевать, глотать, переваривать и образовывать новую плоть, он хранит свою пищу в виде жира, который может быть спокойно поглощен.
Весь мир накапливает. Не думайте, что только вы поступаете так. Это естественный процесс. Когда мать кормит грудью своего ребенка, гордость, которую она ощущает, необоснованна. Не успеет ребенок появиться на свет, как груди матери наполняются молоком, и ее тело начинает производить молоко. Если бы ребенок отказался принимать молоко, мать оказалась бы в трудном положении и чувствовала бы себя весьма стесненно. Это счастье, что ребенок пьет молоко. Мать не приготавливает молоко преднамеренно. Рождение ребенка — это спонтанный процесс, и как часть этого процесса в матери производится молоко. По мере того, как младенец подрастает, приток молока начинает уменьшаться, и, когда нужды больше нет, молоко исчезает.
Все происходящее — естественно. Желание накопления — естественно. Вот почему эта сутра Ишавасьи говорит: «Все есть Богово». Вы можете называть это природой, судьбой, пракрити — Ишавасья называет его Богом. Все из Бога. Природа, судьба, пракрити — это все механические слова, а он так огромен, так полон тайны, так полон жизни и сознания, что он не может быть механическим.
Наука тоже утверждает, что все делает природа, но когда мы говорим о Боге на языке науки, мы становимся жалкими, мы становимся никчемными и механическими. Когда Ишавасья говорит: «Все делает Бог», — с одной стороны срывается наше эго, а с другой стороны мы становимся Богом. Это важно. Это стоит того, чтобы в нем разобраться. По мере своего продвижения наука придает все большее значение тому, что человек должен отбросить идею «Я делаю». Все случается. Но наука делает ударение на том, что все случается механически. Все случается, как в машине. А когда все случается механически, положение у человека жалкое. Его эго разбивается вдребезги, но не открывается ничего, придающего ему смысл или весомость.
На самом деле гордыня человека, его эго — это весьма незначительное и мелкое явление, подобное пламени небольшой глиняной лампы, заправленной маслом. Наука гасит его — и вокруг полная темнота, и нет восходящего солнца, которое светило бы вместо него. Вот почему заявление Ишавасьи более ценно, чем заявление науки. С одной стороны, Ишавасья гасит ваш тускло горящий свет и отнимает ваше ничтожное эго, говоря: «Погасни. Тебя нет и твой страх излишен». А с другой стороны, она порождает суперсолнце. В одно мгновение, с одной стороны, она говорит: «Вас нет», — и тут же, с другой стороны, она утверждает вас в положении Бога. С одной стороны, она вызывает вас и уничтожает вас полностью, а с другой стороны, она дарует вам целое. Она гасит глиняную лампу эго, тускло горящее, коптящее пламя дурно пахнущего масла, но вместо этого она даст вам яркий, сияющий свет солнца. Она уничтожает «я» — эго, но утверждает вас в высочайшем «я» — Боге.
Это и есть различие между измерениями религии и науки. Наука утверждает те же самые факты, которые утверждает религия, но акцент науки ставится на машину. Религия же, обсуждая те же самые вещи, ставит акцент на сознание, мудрость, живое. И этот акцент важен. Если преуспеет западная наука, человек в конце концов станет машиной. А если преуспеет религия Востока, человек в конце концов станет Богом. И та, и другая разрушают эго, но наука унижает человека в этом процессе.
Около ста пятидесяти или двухсот лет назад наука впервые начала заявлять, что человек — это беспомощное животное. Когда Дарвин сказал человечеству: «Забудьте о том, что вы были созданы Богом. Вы эволюционировали из животных, из зверей», — тогда человеческое эго получило первый удар — и какой! Человек верил, что он сын Божий, божье творение, хотя никаких доказательств этого у него не было. Тогда неожиданно оказалось, что Отцом был не Бог, а шимпанзе. Это должно было быть ужасным потрясением. Какое падение! Только что был Бог, сидящий на высочайшем троне, а мы Его сыновья, а в следующее мгновение мы оказались потомками обезьян. Это было очень мучительно для человека, это больно задело его. Итак, наука впервые заявила, что человек должен полностью забыть о том, что он человеческое существо, и считать себя животным, зверем. Все усилия человека лелеять свое эго были подорваны.
Но раз начавшись, путешествие, каким бы ни было его направление, не прекращается, пока не будет завершено. Оно стремится к своему концу. Было трудно остановиться на уровне животного. Сперва наука объявила, что сам человек является неким видом животного. Затем, после дальнейших исследований природы животных, наука обнаружила, что животные — это машины.
Понаблюдайте за черепахой. Вы увидите что, когда жара усиливается, черепаха движется в тень. Вы скажете, что она переместилась туда потому, что ей стало слишком жарко. Наука отвергает это. Наука изготовила механических черепах. Они были помещены на солнце, и они оставались там, пока жара была не очень большой. Но когда жара усилилась, они начали двигаться. Они перебрались в тенистое место. Эти черепахи были всего лишь механическими штучками, что же случилось с ними? Наука называет это условием генеостаза — средство передачи предупреждения о любом значительном
