бы. Но на деле не меньше половины жителей, недовольных правлением Мордреда, взбунтовались и открыли ворота захватчикам. Затем последовала казнь всех мужчины — членов королевского клана и самых близких его союзников, а женщин распределили между захватчиками, отдав кого замуж, кого в наложницы. Случилось это почти сразу же после отъезда Мордреда, наверное, даже до того, как он достиг Каэр-Гвента; а значит, подготовка к захвату велась уже давно.
Посла, члена одного из обиженных Медро кланов, мы принимали в Зале. Он прибыл в середине дня, Зал почти пустовал. Когда он начал говорить, пришлось послать за Медро. Но мы же не могли остановить рассказ, тем более что посол, приближенный нового хозяина Оркад, спешил сообщить новости и делал это с удовольствием, всячески расписывая детали. Люди, собравшиеся в Зале, сначала перешептывались, потом ужасались, потом потребовали подробностей, а потом задумались, что предпринять в связи с такими известиями. Однако посол не обращал на них внимания. Он говорил и говорил, глядя прямо в глаза Артуру. Закончив речь, он гордо подбоченился, положил руку на меч и произнес:
— Я должен сообщить вам, — он говорил на превосходном британском языке, — что наши Острова больше не признают ваших законов. Мы ирландцы, а не британцы, и теперь, как и должно быть, подчиняемся только Ирландии. Мы не станем приносить Верховному Королю Британии клятв верности. Проклятый клан Лота навлек на нас многие беды, и все из-за его женитьбы на британской ведьме, вашего трижды проклятого союза и нерадивых сыновей — пьяницы и колдуна-предателя, и последнего, самого худшего из них. Это же подумать только! Королем Оркад провозгласили ублюдка, сына ведьмы и проклятия нашего народа! Если ты, Пендрагон, отправишь этого тирана назад, чтобы править нами, тысячи копий и тысячи мечей обратятся против тебя. Даже если ты сумеешь победить, то Острова не удержишь. В этом мы поклялись солнцем и ветром, клятвой нашего народа и еще именем нового Бога. Он теперь наш бог, и для Ирландии, и для клана О’Нил. А если ты, — посол сверкнул глазами в сторону Мордреда, неподвижно стоявшего справа от Артура, — дерзнешь вернуться на Острова, то знай: ты приговорен к смерти, и неважно, сколько воинов придут с тобой, или сколько наших людей ты погубишь своим мерзким колдовством — рано или поздно до тебя доберутся и заставят заплатить тебе, тиран, за все те мерзости, которые ты натворил. В том мы поклялись, и так оно будет!
Мордред с ненавистью смотрел на посла, однако лицо его оставалось неподвижным.
— А ты не думаешь, хвастун, — произнес он обычным голосом, в котором не чувствовалось ни тени напряжения, — что и ты приговорен к смерти? И что жить тебе осталось не так уж много?
— Ты убил моего отца, — посол расхохотался, — хотя на нем не было никакой вины, и за его кровь никто не заплатил. Ты убил моего брата, прямо в Зале, на глазах у многих людей. Я просил, чтобы послали меня. Я хотел сказать тебе все это в лицо, ничейный сын, я хотел посмотреть на тебя! И я не боюсь смерти. Леннавайр, дочь Дуртахта, на которой ты женился, спит с Лаэгэром из клана О’Нила. Она теперь его наложница. И она рада, что спит с настоящим мужчиной, а не с ублюдком!
— Ну что же, присматривай за своим кораблем, когда будешь плыть обратно, — негромко произнес Мордред.
— Ты говоришь с послом, — веско сказал Артур. — Согласно закону и обычаю, он уйдет отсюда с миром. Я не знаю, и знать не хочу, что ты имеешь в виду, советуя ему присматривать за кораблем, сын Лота. Думаю, он привык ходить под парусом даже осенью, и в твоих предупреждениях не нуждается.
Мордред бросил гневный взгляд на Артура, но тот встретил его совершенно спокойно, и тихо добавил:
— Если ты желаешь зла этому человеку, помни, что колдовство — это преступление, за которое положена смертная казнь.
Что бы Мордред ни думал, он отвел глаза и поклонился.
— Зачем упоминать колдовство, милорд? Неужто вы верите в безумные обвинения ваших врагов? Тех самых, что свергли и убили людей из королевского клана, принесшего вам клятву верности? Не верьте им. Ничего хорошего из этого не получится. Благородный лорд, я прошу вашего позволения уехать. Я должен сообщить моим родичам и верным людям эти печальные вести.
Артур кивнул. Мордред поклонился и спустился с возвышения. Но проходя мимо посла, он остановился, бросил на него холодный, оценивающий взгляд, затем улыбнулся и медленно прошел через весь Зал. Перед ним расступались. Многие из его друзей ушли вслед за ним.
Посол удивленно посмотрел на Артура.
— Вы храните обычаи, милорд? Это хорошо. Что мне передать от вас лорду О’Нилу, правителю Оркад?
Артур задумчиво изучал посланника, откинувшись на спинку трона. Чем дольше он смотрел, тем неувереннее выглядел человек, только что бросавший смелые слова в лицо Верховному Королю.
— Передай тем, кто тебя послал, — сказал, наконец, король по-прежнему негромко, усталым голосом, но в Зале настала тишина, — что я скорблю по Островам, скорблю по истребленному королевскому клану, передай и своему народу, что о нем я тоже скорблю. Они позволили истребить род, который издавна правил на Островах, они призвали чужаков и сами отдали им власть над собой. Легко сказать, что Острова теперь связаны с Ирландией, а вот полагаться на помощь Ирландии не стоит. Если новые правители Островов начнут беспокоить моих подданных, начнут совершать набеги на побережье, они пожалеют об этом. Я буду верен обычаю, которого всегда придерживались в Британии: казнить всех разбойников, которые будут захвачены на земле Британии, казнить без выкупа. Но если клан О’Нил пожелает британских товаров — им ведь обязательно понадобится дерево, олово и железо, на Островах ничего этого нет — так вот, им придется заключить соглашение со мной и поклясться уважать мои земли и моих подданных.
Посол посмотрел туда, куда минутой раньше ушел Мордред.
— А как вы намерены поступить с тираном, милорд?
— Он происходит из королевского клана Британии. Если ему больше нет места на Островах, значит, ему найдется место здесь. — После долгой паузы Артур поднялся с трона, спустился по ступеням с возвышения и остановился лицом к лицу с послом. — Я не стану воевать с Ирландией из-за тирана, особенно если он происходит из королевского клана Британии, — тихо сказал
