зал Ведущий и продолжил допрос. — Так вот скажи, Антоша, быть может, это твой тиммейт травил Матвея Степановича пирожными фекалиями за то, что вы проиграли турнир?
— Может быть.
— А вот мне кажется, что это недостаточный повод.
— …
— Молчишь, Антоша?
— …
— Так может быть он подмешивал яд по твоей указке⁉ Чтобы отомстить за то, что Матвей Степанович увёл у тебя Джессику⁉
— Вы ничего не докажете! Папа⁉ Папа, что ты молчишь⁉
— Мой сын невиновен, — Ебанчук-старший встал в полный рост. — Он не стал бы идти на преступление ради какой-то девки. А особенно учитывая то, что она… беременна!
Зал завизжал от восторга.
— Беременна⁉ — удивился Ведущий.
— Да! И причём не от него! Так что мой сын здесь не при чём!
— Вот так дела! Джессика⁉
— Да?
— Вы беременны⁉ Это правда⁉
— Да, Господин Ведущий, я беременна.
— Но от кого же⁉
«ПАУЗА 20 СЕКУНД» — это что-то новенькое. До сих пор были одни лишь драки, а тут вдруг пауза. Сейчас должен случиться какой-то мега-поворот.
— От вас, Господин Ведущий, — сказала Джессика и в слезах бросилась прочь из студии.
Зрители реально сошли с ума. Часть повскакивала со своих мест. Кто-то орал, кто-то свистел, кто-то топал ногами. Пузатый мужик в первом ряду стянул с себя футболку и теперь размахивал ей над головой.
— О-хо-хо! — Ведущий подошёл к камере так близко, как никогда прежде. — Вот за это мы с вами и любим шоу «Какая-то Дичь», верно⁉ О том, как мы поступим с нежелательной беременностью Джессики Даймонд мы узнаем после рекламы! Не переключайтесь!
Ну слава тебе яйца! Я выжил!
* * *
Воткнув флешку Мясницкого в нужный разъём, я бегом кинулся прочь из Останкино.
Да, было приятно на время вынырнуть из того бульона, в котором я варился последние дни и хоть ненадолго забыть обо всяких семьях, родах, компроматах, химерах, клонах, настоящих и ненастоящих Императорах, но… но второй раз я на такое не подписался бы.
— Вышегор, — я набрал в Знаменское-Раёк. — Привет.
— Здорово, Илья Ильич.
— Ну как дела? Поговорил с тестем?
— Ну как сказать «поговорил»? Старый не стал меня слушать, просто нахер послал и бросил трубку.
— Хреново.
— Хреново, Илья Ильич, ну а что ж поделать? С Кристинкой он тем более не разговаривает. Так что давай как-нибудь сам.
— Понял, — сказал я. — Ну ладно тогда, давай. Через пару дней будем дома, если ничего не случится. С тебя шашлыки.
— Добро, Илья Ильич. Ждём.
Пу-пу-пу…
Ну что ж. Следующая остановка — Калуга. А Черкасские — это самый крепкий орешек, который мне предстоит разгрызть. Ну да ладно, ничего страшного. Уверен, что после «Какой-то Дичи» я смогу убедить кого угодно и в чём угодно…
Глава 17
Про Калугу
Вопреки канону, княжеская семья Калуги не жила в самой Калуге. Черкасские обосновались чуть ли не на границе области. Видимо, решили быть поближе к Москве, ага. Их имение расположилось на берегу Оки, в нескольких километрах не доезжая Боровска.
Однако через город нам всё-таки пришлось проехать, чтобы миновать реку. Никогда не бывал здесь раньше и отмечу, что город просто сказочно красивый. Дорога по нему шла интересная, извилистая, с кучей склонов и подъёмов; мне даже на время показалось, будто бы мы где-то на юге, пиздячим по серпантину прямо к морюшку.
Мо-о-о-орюшко. Когда всё закончится, обязательно поеду отдохнуть. Возьму всех своих, сниму коттедж на берегу и уйду в весёлый запой.
Ну да ладно.
Это всё потом.
Плана о том, как добраться до самих Черкасских, — а в идеале ещё и завоевать их сердечко, — у меня не было. Вообще. То есть совсем. То есть абсолютно, блядь.
Изначальная задумка была простой и понятной — сыграть на воссоединении семьи, помирить Кристину Константиновну с отцом, вдоволь поумиляться, а затем перейти к главному и предложить союз.
Но!
Простой и понятной эта задумка была лишь тогда, когда до её воплощения оставалась куча времени. Сейчас же мне было не за что зацепиться.
Время близилось к обеденному. Мы припарковались на перекрёстке рядышком с двухэтажным магазинчиком «ПРОДУКТЫ». Внешне магазинчик был похож на обычный дом. Белый сайдинг, покатая черепичная крыша, залитая бетоном площадка на одну ступеньку вместо крыльца. Не удивлюсь, если на первом этаже находился торговый зал, а на втором жили хозяева.
Обожаю двухэтажные города. Просто обожаю.
Я послал Романова за мороженкой. Был какой-то особый шарм в том, чтобы гонять будущего Императора по всяким пустяковым поручениям; ну а тем более, что эта лавочка скоро схлопнется и опция Курьер-Император станет мне недоступна.
Ну а пока Андрей Павлович ушёл, мы со Светой приступили к очередному сеансу гаданий.
— Задай колоде вопрос.
— Уважаемая колода, как мне добиться расположения Черкасских? Так сойдёт?
— Сойдёт, — кивнула ведьма. — Сдвинь.
— Сдвинул.
— Хорошо. Итак, — Света перевернула первую карту. — Блядь. Блядь! БЛЯ-Я-Я-ЯДЬ! Ёб твою мать, да как же меня это уже заебло!
Первый раз видел, чтобы у ведьмы так подгорало. Я забрал у неё карту и посмотрел, что же так сильно вывело её из себя.
— Дерево! — кричала Света. — Опять это сраное дерево! На любой запрос через раз вылезает дерево! Дерево, дерево, блядь, дерево!
— Свет, ну не злись. Может быть, это что-то важное? Что-то такое, о чём нам нельзя забывать?
— Ясен хрен, что это что-то важное! Вот только мне кажется, что колода должна отвечать на текущий вопрос!
Ведьма закрыла глаза, глубоко вдохнула и резко выдохнула.
— Ладно. Извини. Такого больше не повторится.
— Да ничего-ничего, понимаю. У самого нервишки сдавать начинают.
— Ага. Едем дальше?
— Едем.
Света сняла вторую карту. На ней был изображён ветхий старик в инвалидном кресле с капельницей и ногами, укутанными в плед.
— Так, — сказал я. — Давай дальше.
Вторая карта — дневник прадеда Романова. Третья карта — мультяшное привидение; очень похожее на то, которое гоняло бандитов по крышам в мультике про Карлсона.
— Что-нибудь понимаешь? — спросила Света.
— Пока что нет. Давай дальше.
Четвёртая карта оказалась самой детализированной. На ней изображалось древо; вот только не то, на которое сагрилась Света, а родовое. На веточках висели картины с портретами людей, и от одной картины к другой тянулись стрелочки. Общий вайб у картины был мрачный — на заднем фоне сгущались тучи, на дерево падала тень, и ни один человек с портретов не улыбался.
Пятая карта — тарелка борща. Шестая — опять ветхий старик в инвалидном кресле.
— Я так понимаю, это всё, что нам нужно знать?
— Да, — кивнула Света и вытянула седьмую карту с дневником Романова. — Ничего нового больше не будет. У тебя есть идеи?
— Хм-м-м.
Ни одной,
