дубинки, обратились к Линь Чуну:
– Не по своей воле мы решили покончить с тобой. В тот день, когда мы отправлялись в путь, к нам пришел человек по имени Лу Цянь и передал нам приказ командующего Гао Цю довести тебя до этого места и здесь с тобой расправиться. Затем мы должны вырезать клеймо, что у тебя на лице, вернуться обратно и доложить, что выполнили поручение. Рано или поздно все равно тебе конец! И раз уж мы попали сюда, лучше поскорее покончить с этим делом. Ты не должен винить нас. Пойми, что мы совершаем это не по доброй воле, а по приказу начальства. Сегодня ты должен погибнуть, и через год будет первая годовщина твоей смерти. На исполнение приказания нам дан определенный срок, после чего мы должны явиться с ответом.
Когда Линь Чун услышал это, из глаз его полились слезы, и он сказал:
– Ни раньше, ни теперь я не чувствовал вражды к вам. Если бы вы помогли мне спастись, я никогда бы не забыл этого.
– Да что тут разговаривать попусту, – оборвал его Дун Чао. – Спасти тебя мы не можем!
Сюэ Ба уже занес дубинку над головой Линь Чуна. Увы! Руки Линь Чуна были связаны, и даже такой герой, как он, был обречен на гибель.
Увы, в подземном царстве гибельном
Нет ни гостиниц, ни подворий.
Где три души найдут пристанище?
Их ждут лишь бедствия и горе.
О том, что случилось с Линь Чуном, читатель узнает из следующей главы.
Глава девятая
Дом Чай Цзиня открыт для странников всей Поднебесной. Линь Чун побеждает наставника Хуна в единоборстве на палицах
Мы остановились на том, как Сюэ Ба занес дубинку над головой Линь Чуна. Произошло это гораздо быстрее, чем рассказывается. Вдруг из-за сосен донесся крик, и оттуда вылетел железный посох. Посох с такой силой ударил по дубинке, что она взлетела под облака. В тот же момент на поляну выскочил владелец посоха и громовым голосом заорал:
– Давно я наблюдаю за вами: чем это вы здесь занимаетесь?
Охранники увидели здоровенного монаха в черной рясе; на боку у него висел кинжал. Подхватив посох, монах кинулся на охранников. Тут Линь Чун приоткрыл глаза и сразу же узнал Лу Чжи-шэня.
– Не трогай их, брат мой! – крикнул он. – Прежде выслушай меня!
Лу Чжи-шэнь опустил посох; охранники же настолько растерялись, что стояли как вкопанные.
– Они не виноваты, – продолжал Линь Чун. – Все это козни командующего Гао Цю. Через Лу Цяня он передал этим людям приказание покончить со мной. Разве могли они не подчиниться приказу? И если ты убьешь их, это будет несправедливо!
Тут Лу Чжи-шэнь вытащил кинжал, разрезал веревки и освободил Линь Чуна.
– Брат мой, – сказал монах, – я не видел тебя с тех пор, как ты купил меч и мы расстались. Тяжело мне было слышать о том, что тебе пришлось перенести столько бедствий. Даже когда тебя приговорили к наказанию, я ничем не мог помочь тебе. Узнав, что ты приговорен к ссылке в Цанчжоу, я пытался встретиться с тобой возле областного управления в столице, но это мне не удалось. Я разузнал лишь о том, что ты в пересыльной тюрьме. Потом я услышал, что трактирщик приходил за твоими охранниками и передал, что с ними хочет поговорить какое-то важное лицо. Я сразу заподозрил неладное и начал сильно беспокоиться за твою судьбу. Опасаясь, что по дороге эти мерзавцы могут причинить тебе какое-нибудь зло, я решил следовать за вами по пятам. Я видел, как эти скоты привели тебя на постоялый двор, и тоже остановился там. Ночью я слышал, как они обсуждали свое черное дело и ошпарили тебе ноги. В тот момент мне хотелось прикончить мерзавцев, и я не сделал этого лишь потому, что на постоялом дворе было много народу и кто-нибудь мог прийти к ним на помощь. Я уже не сомневался, что ничего хорошего ты ждать от них не можешь, и поэтому тревога моя усилилась. Когда же на рассвете вы отправились в путь, я опередил вас, спрятался в этом лесу и решил, что дождусь тебя здесь, а этих двух мерзавцев прикончу. Теперь же, раз они завели тебя сюда чтобы убить, я расправлюсь с ними без всякой пощады!
Но Линь Чун принялся уговаривать его:
– Брат! Ты уже спас меня, зачем же лишать их жизни?
– Ну вы, негодяи! – крикнул Лу Чжи-шэнь. – Только из уважения к моему брату я щажу вас, не то искромсал бы на куски, как говядину. – Потом, вложив кинжал в ножны, он приказал: – Сейчас же помогите моему брату идти и ступайте за мной! – и, взяв посох, двинулся вперед.
Охранники не прекословили и лишь бормотали: «Наставник Линь, спаси нас!» Они взвалили на спину свои узлы и узел Линь Чуна и, поддерживая узника, пошли прочь из леса. Пройдя около четырех ли, они увидели на окраине деревни маленький кабачок, зашли туда и велели хозяину кабачка принести несколько цзиней мяса, два кувшина вина, а также муки для лепешек.
Хозяин кабачка тут же приступил к делу: начал готовить еду, принес вина и разлил его. Тогда охранники обратились к Лу Чжи-шэню:
– Смеем ли мы спросить, почтенный монах, в каком монастыре вы служите?
– Ах вы, мерзавцы этакие! – рассмеялся Лу Чжи-шэнь. – Для чего это вам? Уж не для того ли, чтобы доложить об этом Гао Цю и учинить мне какую-нибудь пакость? Так знайте, что если Гао Цю страшен другим, то я его ничуть не боюсь. И если мне когда-нибудь придется столкнуться с ним, я убью его своим посохом.
После этого охранники больше не решались о чем-нибудь спрашивать Лу Чжи-шэня. Выпив немного вина, закусив и расплатившись с хозяином, путники собрали свои пожитки и покинули деревню.
– Куда ты думаешь направиться, брат мой? – спросил Линь Чун своего спасителя.
– Пословица гласит, – отвечал Лу Чжи-шэнь, – «если убьешь кого-нибудь, смотри на его кровь, если же спасешь человека, убедись, что он жив». Я боюсь за тебя, брат мой, и решил идти с тобой до Цанчжоу!
Услышав это, охранники подумали: «Плохи наши дела! Что скажем мы, когда вернемся? Теперь нам остается лишь подчиниться этому монаху и идти за ним». Так как монах не только покрикивал, но и отпускал тумаки, они всю дорогу беспрекословно выполняли все его желания: шли, когда он приказывал, отдыхали, где велел.
