А затем я чувствую, как руки Фуэнтеса задирают подол моего платья и невероятно грубо мнут мне бедра и лапают между ног. Так, что от боли хочется кричать.
И я кричу и барахтаюсь, понимая, что хотя дверь в камеру открыта, никто сюда не придет и не спасет меня.
А Фуэнтес рвет мое платье на груди, сдергивает лифчик и кошмарно больно засасывает мою грудь, наверняка оставляя жуткие синяки.
— Какая ты чистенькая и гладенькая, обезьянка. Жаль, у меня нет времени с тобой поразвлечься. Правда, его уже не будет ни у кого, моя милая. Дом начинен взрывчаткой, и мало кто под завалами найдет этот подвал, особенно не зная, что искать.
Он встает и оправляется, оставляя меня в разорванном платье и сбившемся белье на полу.
А затем с щелчком закрывает дверь, и наступает полная чернота.
Глава 15. Тайная комната. Диего
ДИЕГО
Я не верю в гребаные чудеса.
Я выхватываю нож, всаживаю его Раулито в печень и проворачиваю. А в следующую секунду отбираю у мудака зажигалку.
— За родителей, брат.
Рауль думал умереть быстро и не надел бронежилет. А еще он умел только девок запугивать.
Дневник Клары я собираю с пола и беру с собой. Его можно восстановить и прочесть.
От группы захвата, отправленной в горевший флигель, приходит сообщение, что они нашли тела мужчины и женщины, похожие на Фуэнтесов.
Блять. Какого хера.
Рауль еще жив, но не скажет, что произошло.
И где моя чика, он тоже не скажет, потому я даже не спрашиваю.
Слуги должны знать. Нужно найти их и прочесать здание на предмет взрывчатки.
Пока мы встретили только наемников Раулито и не все из них смогли говорить. Выбьем правду у тех, кто еще может.
Комната перед залом для танцев завалена сеном, а двери заколочены досками. А из самого зала слышны голоса.
Что это, нахер, такое?!
От другой группы приходит сообщение, что с противоположной стороны то же самое.
Гребаный Рауль захотел сжечь массу непричастных людей живьем? Этот пидор решил сжечь мою чику?!
Мне хочется уебать его снова, но нельзя терять ни секунды.
Я оставил пару людей проследить, когда Рауль сдохнет.
Мы выбиваем дверь и попадаем в ад.
Мужчины, женщины и даже дети заполняют весь зал.
Они кричат и плачут, а я смотрю с лица на лицо и не нахожу чику.
Блять. Я видел всякое. Я недавно чуть не сдох.
Но сейчас я натурально холодею от ужаса.
Срываю маску и ору:
— Я Диего Рейес. Никого из вас не тронут. Где Анхела Рубио?
Поднимается дикий гвалт.
Люди счастливы меня видеть, но я слышу только крик одной девушки, с которой мы, кажется, спали.
— Ее увел господин Рауль!
Я кидаюсь к ней, и другие девушки лихорадочно подтверждают:
— Он сказал, что она новенькая, и пойдет с ним. А мы должны умереть тут, — они рыдают и всхлипывают. Я с трудом разбираю слова.
— Давно увел?
— Около часа назад.
Блять. За час возможно все и больше.
— Он увел ее, а потом наемники заколотили двери.
— Господин Рейес, а вы теперь будете с нами?
— Мои люди будут.
Мои парни опрашивают слуг-мужчин, но про взрывчатку никто ничего не знает.
А допрос наемников показывает, что они не минировали дом.
— Господин Рейес, а что с господами Фуэнтесами?
Паскудный вопрос.
— Погибли до нашего прихода. Теперь вы все — мои люди. Оставайтесь здесь до распоряжения.
Нужно обойти все здание. Нужно найти чику.
Слуги говорят, что в этот зал согнали вообще всех, кто работал в доме.
А что с деревенскими — не известно.
Обычно их не трогают, но что мог сделать больной на всю голову Рауль — вопрос.
Мне приходит сообщение, что он только что сдох.
Сначала нужно прочесать дом полностью. И флигели тоже. Это все, о чем я могу думать.
За час Рауль вполне мог отвести чику к морю и утопить. Или сбросить ее в колодец. Что угодно.
От отчаяния я хочу выть. Тоска такая, как будто я только что опять потерял всю свою семью. Виски заливает тупой болью, а перед глазами все плывет.
И насрать на дневник Клары в кармане.
Мне нужно на воздух. Нужно забыть сраную довольную улыбку Рауля, которая так и застыла на его морде.
Я забрал его дом и людей. Я отомстил за родителей, хотя еще не выяснил все обстоятельства их гибели.
Но без маленькой чики все теряет смысл.
Мне нужно продышаться хотя бы пару минут.
Я выхожу и приваливаюсь к стене дома. Меня трясет и мутит.
Кто-то со спины еле ощутимо трогает меня за плечо.
Я разворачиваюсь.
Отвращение настолько сильное, будто меня потрогала гигантская многоножка.
Это Кармен Дельгадо Торрес, ведьма и, блять, по ходу реально нечисть, раз подкралась незаметно и хер знает, где скрывалась во время захвата.
Я не суеверный, но от ее почти белых глаз меня передергивает. Бля, еще тут пасовать перед страшилой.
— Чего ты хочешь?
— Поклянись, что с этого момента прекратишь меня преследовать, Диего Рейес. Мне наплевать, но люди переживают.
Еще бы. Мы устроили засаду около хижины этой дряни, и ее поклонники боятся туда соваться.
— Ты знаешь, где Анхела Рубио?
— Знаю. И без меня ты ее не найдешь. Там, где она, очень тесно, очень темно, очень холодно и очень страшно.
Блять. Звучит настолько жутко, будто сраный Рауль похоронил чику заживо.
— Она жива? Отвечай, — я с трудом удерживаюсь от того, чтобы схватить ведьму за горло и встряхнуть.
Даже внезапно прорезавшийся суеверный ужас перед нечистой почти не останавливает.
— Она жива. Поклянись, Диего Рейес.
А на меня резко накатывает такая сумасшедшая, дикая, безумная радость, что сию секунду я готов клясться в чем угодно.
Только пугало может соврать, а я уже дам слово.
— Почему ты ее преследуешь, ведьма? — боковым зрением я вижу жуткую вещь. Мы с Дельгадо стоим как будто в воздушном пузыре. Мои люди бегают мимо, прочесывая территорию, но нас словно не замечают.
Блять. Нельзя поддаваться панике. Ведьма и ведьма. Хер с ней. Главное, чтобы чику мне вернула.