Книга Жестокие игры - Ульяна Громова

Прежде чем радоваться, что добро побеждает,

стоит убедиться в том, что зло — это не вы.

Тихонько поцарапавшись, в дверь спиной вперед протиснулась официантка. Чуть не оступилась на разбросанных ботинках, повернулась испуганно. Еще бы! Ей год пахать на одни Алинкины норковые ботфорты с золотыми пряжками! Чудный ротик девчонки приоткрылся, а щеки залились пунцовой краской. Она чуть не уронила поднос с батареей бутылок и сырной тарелкой, но я приложил палец к губам, призывая к молчанию, и глазами показал на столик, задом к которому в махровой набедренной повязке-полотенце на корточках стояла Алинка.

Я собрал волосы пятернёй и глубже насадил её рот на свой член, не давая низвергнутой к моим ногам королеве универа повернуться и увидеть наивную дурёху, у которой от неловкости и испанского стыда покраснели даже коленки. Что эта невинность делает в элитной сауне, вообще? Синее форменное платье чуть ниже задницы, чёрные гольфы и — вишенкой на этой пошлой безвкусице — малиновый, как сейчас её щёки, галстук с эмблемой комплекса «Нимфа» ей шли, как штырю передничек.

Я жестом руки показал ей поскорее ставить на стол поднос и уматывать отсюда, пока из сауны в комнату отдыха не выскочила остальная компания — не хотелось, чтобы эту девчонку увидели здесь мои сегодняшние спутники.

Но официантка бесила. Замерла с приоткрытым ртом, таращилась так, будто увидела моего двойника.

Я застонал, чтобы заставить эту пигалицу отмереть.

Она бросилась из предбанника… зажмурившись. Когда грохнулась, зацепившись за колченогий диван, я чуть не кончил от того, что Алинка едва откусила мне член по самые яйца от неожиданности.

Девчонка с писком скрылась за дверью, оставив на сетчатке моих глаз запечатлевшийся на пожизненный срок отпечаток вида её стройных ножек и изящной попки в малиновых трусиках-шортиках.

Ох, как хотелось выдрать эту милоту членом за всё хорошее!

Олег, Боря, Денис и две холёные девицы — свита королевы, высыпали из сауны разгорячённые не только паром.

— Прости… — обронила виновато Алинка.

А я натянул на бедра простыню.

— Что это было? — падая в кресло и вытирая пот рукой, спросил Ден. Впрочем, в голосе его особого интереса не было. — Виталик, кинь в меня бутылкой, — попросил.

Я встал и за горлышко переправил штоф с коньяком в руку старшекурсника. Взял свою почти опустевшую пачку «Capitan Black's» и вышел на улицу покурить.

Стояли последние дни апреля, и природа уже обманула ассортиментом летних погодных прелестей, а сегодня вдруг устроила послезимний айс — столицу накрыло пришедшим с севера циклоном, и с утра пробрасывал снег с дождем. Пришлось надеть утепленную куртку.

— Виталя… — услышал за спиной голос Алинки. Она вышла, тоже обмотанная простыней, встала рядом, поёжилась. — Мы дальше в боулинг, ты с нами?

— Пожалуй, откажусь, — бросил равнодушно и сунул в рот следующую сигарету, так и не повернувшись к девушке.

— Жаль, — провела кончиками пальцев по моему прессу и заглянула в глаза.

— Мне тоже, — бросил сухим льдом.

* * *

Из сауны я ушел первым. Мог уехать на такси, как и приехал, но решил прокатиться до метро на автобусе по вечернему ближнему Подмосковью, немного подумать — имелось над чем — и просто проветриться. Было уже поздно, когда подходил к козырьку остановки и увидел под ним одинокую фигурку девушки. Когда оказался ближе, понял — это та самая официантка. Она заметила меня, отвернулась, подняла воротник короткого пальтишка и уткнулась в него лицом.

— Привет, — проигнорировал ее смущение. Уж кому и стоило бы прятать глаза, так это мне. Закурил, глубоко затянулся, задрав голову, выпустил дым маленькой тучкой, повернулся к напуганной девчонке и спросил: — Зовут как?

— Ма… Марина… — стрельнула взглядом сердито, буркнула тихо и отошла на шаг.

— Ты прости за то, что видела там, — зачем-то сказал и снова глубоко затянулся.

Молчали несколько минут. Я пинал камни на дорогу, изредка бросая взгляды на соседку по остановке — перед глазами так и вставала пикантная картинка: шикарная попка в простых трусиках, будто чем больше на них ушло плотной ткани, тем надежнее это защитило бы их владелицу от всего, что происходит в элитных борд… саунах.

А Маринка словно застыла в одной позе, напряжённая и как будто испуганная. Да, я сегодня плохой парень, самому от себя тошно, но что поделаешь? С волками быть — по-волчьи выть.

Когда автобус подошел, я пропустил девчонку вперед, не отказав себе в удовольствии попялиться на обтянутые узкими джинсами ножки, окинул салон взглядом: чуть дальше сидели трое пацанов, один оценивающе наплыл взором на фигурку Марины. Девушка села к окну сразу у входа и отвернулась, вжавшись в сиденье. Я загрузил смельчака тяжелым взглядом, на всякий случай незаметно в кармане просовывая пальцы в защиту для кулака, и с видом собственника сел рядом с девчонкой. Одну руку положил на спинку сиденья за ней, наклонился, вдыхая сладковатый свежий и слегка вызывающий аромат парфюма и юной кожи, и тихо сказал:

— Не трусь, я сам боюсь.

Я просто мастер успокаивать, ага.

Снова захотелось закурить. Сидел и выстукивал по пластику незатейливый мотив привязавшейся песни, игравшей в сауне, пытаясь понять, на кой мне сдалась эта девчонка? Подумаешь, если эта троица позабавится с ней. Может, ей вполне по душе такое? Скромняшки в таких местах, как «Нимфа», не работают. А эта… Окинул её внимательным взглядом, повернул двумя пальцами к себе лицо за подбородок. Губёшки задрожали, взгляд оленёнка, носик засопел от возмущения, губки пухлые… так бы и впился…

Трррр… Что за бред?

Член налился тягучим желанием. Да что за на хрен?!

Марина через несколько остановок несмело завошкалась и, снова едва взглянув на меня, тихо пропищала, чтобы пропустил. Я подвинулся, давая ей проскользнуть к выходу перед остановкой, и краем глаза заметил, что компания парней подорвалась к другой двери. Девчонка тоже это заметила, сжалась вся в комочек — как только дымком не просочилась в щель между створками двери? — взглянула на меня испуганно распахнутыми глазами, закусила губу и отвернулась.

То есть?..

Бл***!

Тяжело вздохнул. Меньше всего хотелось заканчивать сегодняшний вечер разборками не в своем районе. Автобус остановился, двери открылись, парни высыпались из него горохом и мгновенно растворились в темноте. Я нахмурился и в последний момент выпрыгнул на улицу следом за девушкой. Ни один фонарь не горел, а прямо от остановки дорожка вела куда-то вглубь микрорайона через небольшой парк. Я вынул руки из кармана и шел на полкорпуса сзади и сбоку от Марины, чтобы не сковывать себе движения — четко понимал, что просто так ей пройти не позволят.