Книга Тайное Погружение - Жасмин Миллер

Мой визит к врачу на этой неделе прошел быстро и легко. Нам было восемь с половиной недель — сегодня девять недель — измерения были точными, и… и я впервые услышала сердцебиение моего ребенка.

Это было… все. Конечно, я плакала, как ребенок, и доктору пришлось дать мне несколько минут, чтобы успокоиться. Опять же, быть слишком эмоциональной во время беременности. Абсолютно нормально.

— Жаль, что меня там не было. — Голос Райана тихий.

— Мне тоже. — Я сглатываю. Это сложнее, чем я думала. Хреново сознавать, что он хотел быть там, но не смог. Тем более, что я хотела, чтобы он был там. Приемная у доктора стала такой тесной, что мне пришлось заслониться от счастливых пар, потому что от этого у меня сдавливало в груди.

И мы только в начале беременности. Насколько хуже это будет на протяжении оставшейся части этого путешествия? А потом, когда ребенок родится?

— Твой следующий визит через месяц, верно? — Его улыбка слабая, но она есть.

— Да. У меня будут ежемесячные визиты в течение первого и второго триместров, затем два раза в месяц, пока в последний месяц они не перейдут на еженедельные.

— Похоже, что назначено слишком много встреч.

— Это так. Но я рада, что они так часто присматривают за ребенком. — Я поджимаю губы и пытаюсь заставить свой мозг работать. В последнее время моя память сильно ухудшилась. — У меня также назначен скрининг в первом триместре беременности, через месяц. Это делается в другом месте. Они возьмут несколько анализов крови и сделают еще одно УЗИ, чтобы проверить, все ли органы развиваются правильно и все такое.

— Это хорошо. И это тоже в марте, ты говоришь? Как твоя следующая обычная встреча с врачом? — Он сглатывает, его кадык выпячивается.

Я снова киваю.

— Ты хочешь, чтобы я отправила тебе всю информацию, чтобы ты знал, какие у меня встречи, когда и где?

— Это было бы здорово. Спасибо. — Он улыбается, но затем выражение его лица становится серьезным. — Кроме того, нам нужно поговорить о деньгах. Я хочу оплатить все расходы на врачей, Харпер.

Тьфу.

Я ненавижу говорить о деньгах. Это такая странная тема, и у меня все чешется при одной мысли об этом.

— А нам обязательно?

Райан пожимает плечами.

— Мы не должны говорить об этом, пока ты позволишь мне платить за это. Это меньшее, что я могу сделать.

— Давай поговорим об этом позже. — Или никогда. Я ценю его желание помочь финансово, но мне кажется неправильным бросаться на его деньги. Тем более, что до сих пор у меня действительно не было никаких расходов. — Врач не будет выставлять счета за регулярные дородовые визиты, пока беременность не закончится, а у меня еще не было никаких других назначений.

— Хорошо, но я не отступлю от этого.

— Поняла.

Я закатываю глаза.

— Не будь упрямой, Харпер. У меня не будет проблем с тем, чтобы наклонить тебя… — Он останавливается и закрывает рот, отводя взгляд от экрана.

О, боже мой.

Он не просто так это сказал.

Или, скорее, собирался это сказать.

— Райан? — Мой голос звучит невинно. Я не знаю, что происходит, но мои вены внезапно наполняются кипящей лавой. — Что ты собирался сказать?

— Черт. Ничего.

Я поднимаю брови, подсказывая ему.

Ничего, черт возьми.

— Скажи мне. — Мой голос превратился в чистый мед, шелковисто-мягкий и сладкий. Дразня его. Желая, чтобы он потерял контроль, за который, кажется, держится.

— Чееееерт. — Он смотрит на меня, его карие глаза горят жаром, когда он наклоняется ближе к компьютеру. — Я собирался сказать, что у меня не будет проблем с тем, чтобы перегнуть тебя через колено и отшлепать твою прекрасную задницу.

Никаких извинений.

Никаких объяснений.

Только правда.

И если это не чертовски горячо, то как?

Я тоже наклоняюсь ближе, почти на автопилоте.

— Я бы хотела посмотреть, как ты попробуешь.

Я не знаю, что на меня нашло, но хочу сорвать с себя одежду прямо в эту секунду. У меня чувствительная кожа, и я вся горю изнутри. Шар похоти формируется в моем животе, перемещаясь на юг, жужжание распространяется между ног с такой интенсивностью, что я почти стону.

— Харпер. — Он рычит мое имя, и оно звучит незнакомо. Дико и эротично. Соблазнительно и собственнически.

Он говорил со мной таким же тоном в нашу первую ночь. Это была самая горячая вещь, которую я когда-либо слышала.

Это тот же тон, который я представляла, если бы он сказал мне доставлять себе удовольствие, думая о нем, вместо того, чтобы сообщать мне об этом в тексте сообщения. Мы больше никогда не говорили об этом. Я была взволнована и не стала поднимать эту тему, и он тоже.

Но было жарко, как в аду, точно так же, как сейчас. На этот раз мне удалось увидеть его, когда он говорил мне эти непристойные слова, и я в двух секундах от того, чтобы растаять в лужу.

Поговорим о том, что этот звонок принимает неожиданный оборот. Надеюсь, к лучшему.

Мое тело определенно так думает, «напевая» под моей кожей, как будто только Райан знает, как заставить его петь.

Неужели я единственная, кого затронул этот обмен фразами?

Я сжимаю ноги вместе, слишком обезумев, чтобы проверить.

Закрываю глаза, пытаясь прогнать картины, которые мой мозг подбрасывает мне со всех сторон. Образы Райана. На мне сверху. Подо мной. По всему моему телу. Пожирая меня своим ртом, руками, языком.

— Харпер, что ты делаешь? — В его голосе слышится дрожь, которая ни на йоту не помогает мне успокоиться.

Когда я открываю глаза, он смотрит на меня таким взглядом, которого я никогда не видела в глазах мужчины до того, как встретила его. Жар. Так много тепла. Желание. Каждое его прикосновение, каждый его поцелуй… Он хотел меня. Это было выражение, которым я была загипнотизирована в течение нескольких часов. И оно никогда не исчезало, ни когда мы вошли в его гостиничный номер, ни когда мы стояли друг перед другом, запыхавшись. И определенно не прямо перед тем, как мы набросились на одежду друг друга, потому что хотели быстрее раздеться. Потребность почувствовать чужую кожу, потребность оставить какой-то след была слишком сильной, чтобы игнорировать ее еще секунду.

И это было только начало. Это было до того, как у меня был лучший секс в моей жизни. В тот момент я почувствовала себя цельной.

— Ты иногда думаешь об этом? — Мой голос низкий, но ровный. — О нашей ночи?

Он проводит рукой по лицу, и мой взгляд на секунду останавливается на его щетине. Это усиливает его привлекательность. Он опускает руку и быстро кивает мне.

— Все время.

— Я тоже.

Воздух между нами плотный, несмотря на то, что нас разделяют тысячи миль. Почему этот момент кажется таким грандиозным? Как будто мы перешли черту, которую не должны переступать?

— Ты сожалеешь об этом? — Его слова подобны