и добросердечным отношением к христианскому братству в целом. Митрополит Платон был первым русским иерархом, вступившим в прямые сношения с Англиканской Церковью. Глубоко христианское освещение проблем взаимоотношений Православия и римо-католичества дал митрополит Московский Филарет (Дроздов) (1783–1867). Убежденным сторонником развития братских отношений с неправославными христианами был митрополит Киевский Платон (Городецкий) (1803–1891), которому принадлежат слова, ставшие крылатой фразой: «Наши земные перегородки (имеются в виду конфессиональные разделения) до неба не достигают». Духом любви и мира была проникнута вся деятельность митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Антония (Вадковского) (1846–1912), много лет направлявшего отношения Русской Церкви с другими христианскими Церквами и исповеданиями. К тому периоду относится известный обмен мнениями между Главами Поместных Православных Церквей о проблемах отношений Православия к «двум великим ветвям христианства – западной и протестантской Церквам». В двух окружных посланиях Святейшего Синода Русской Православной Церкви (1903–1904) были изложены взгляды на сущность подлинного христианского единства и на способы возможного к нему приближения. Одним из энергичных ревнителей единства христиан был Святейший Патриарх Московский Тихон (1865–1925). Особо выдающаяся роль в подходе к проблеме взаимоотношений с инославием принадлежит Святейшему Патриарху Московскому Сергию (1867–1944). Фактически возглавляя Русскую Церковь с 1925 года, он чутким сердцем первого епископа Поместной Церкви ощущал необходимость для иерархии и клира нашей Святой Церкви прислушиваться к тем гуманистически-экуменическим веяниям и настроениям, которые глубоко проникли в психологию наших православных христиан в послереволюционный период.
Новые условия церковного бытия в обществе, поставившем себе задачей радикальный пересмотр человеческих связей и взаимоотношений с целью большей их гуманизации, вызвали не столько внешнюю, поддающуюся научно-богословскому анализу, сколько внутреннюю, почти подсознательную «переоценку ценностей», результатом которой явилось обостренное чувство братства со всеми людьми доброй воли, независимо от их личной судьбы или конфессиональной принадлежности.
Православный христианин, пройдя вместе со своим народом через опыт самого тесного, братского сотрудничества с людьми иной национальности, иного воспитания, иных религиозных или идеологических убеждений, а также через горнило труднейших всенародных испытаний при защите Отечества в дни Великой Отечественной войны, ощутил жажду и потребность молитвы о всякой душе человеческой, «милости Божией и помощи требующей», и Святейший Патриарх Сергий благословил совершать в храмах отпевание и молитвенное поминовение умерших инославных христиан, для чего вводился в практику при его личном участии составленный специальный церковный чин, сравнительно немногим отличающийся от чина, употребляемого при погребении умерших православных.
Приведенные мною факты и примеры наглядно показывают, что Русская Православная Церковь в лице многих выдающихся ее представителей давно уже вступила на путь православного экуменизма как в области научно-богословских взглядов, так и в сфере практических взаимоотношений с христианами других исповеданий.
Продолжателем экуменической деятельности Святейшего Патриарха Сергия был и Святейший Патриарх Московский Алексий (1877–1970), который привлек к этой важной области церковной жизни многих иерархов и других служителей и сынов Русской Православной Церкви. Как уже упомянул в своем докладе Местоблюститель Московского Патриаршего престола Высокопреосвященный Митрополит Пимен, непосредственное осуществление отношений Русской Православной Церкви с неправославными христианскими Церквами и исповеданиями и с экуменическими организациями входит в задачу существующего с апреля 1946 года Синодального Отдела внешних церковных сношений.
Мы убеждены, что научно-богословский православный экуменизм, чуждый крайностей конфессионализма, отнюдь не означает уравнительного отношения ко всем христианским конфессиям. Отсюда естественно вытекает наше практическое стремление к такому братскому общению с христианами других исповеданий, в котором в процессе совместного выполнения задач общехристианского свидетельства и служения совершалось бы взаимное сближение, ознакомление и обогащение опытом духовной жизни с тем, чтобы истина древней неразделенной Церкви со временем могла стать общим достоянием всей христианской «экумены», восполнив в конфессиях, отступивших от единства, все недостающее или утраченное.
Отношения с Римско-Католической Церковью
Уже в начале XX века взгляд Русской Православной Церкви на Римско-Католическую Церковь существенно отличался от той нетерпимости, которая имела довольно широкое распространение в наших религиозных кругах в более ранний период. Отношения между Русской Православной Церковью и Церковью Римско-Католической получили свое развитие лишь с началам понтификата папы Иоанна XXIII (1958–1963), который принес на Римскую кафедру атмосферу дружеского отношения к некатолическим Церквам и исповеданиям и который вскоре после своего вступления на Римский престол сделал ряд заявлений, содержащих призыв к мирному устроению жизни. Как известно, на всех сессиях Второго Ватиканского Собора присутствовали наблюдатели Русской Православной Церкви. Это было свидетельством начавшихся отношений между Римом и Московским Патриархатом. Здесь уместно напомнить, что в сентябре-октябре 1963 года на о. Родос состоялось Второе Всеправославное Совещание, на котором было решено, что каждая Поместная Православная Церковь в вопросе направления своих наблюдателей на Второй Ватиканский Собор будет поступать самостоятельно. Вместе с тем было решено предложить Римско-Католической Церкви богословский диалог на равных началах и условиях. Последнее решение было также предметом обсуждения на специально созванном по инициативе Русской Православной Церкви Третьем Всеправославном Совещании в ноябре 1964 года на о. Родос.
Это Всеправославное Совещание решило, что каждая Поместная Православная Церковь по собственному почину, но не от имени всего Православия, свободна продолжать и развивать братские отношения с Римско-Католической Церковью в надежде, что этим путем постепенно могут быть нейтрализованы существующие ныне трудности… Наиболее важными для развития взаимоотношений между Римско-Католической и Русской Православной Церквами и их сотрудничества в служении человечеству явились декрет «Об экуменизме» и соборная конституция «О Церкви в современном мире». Вообще Второй Ватиканский Собор открыл новый, более благоприятный период отношений Римско-Католической Церкви с некатолическими Церквами.
После Всемирной Конференции «Церковь и общество» (июль 1966 года, Женева), где я выступил с докладом на тему «Диалог с римо-католиками о современной христианской социальной мысли» и о важности миротворческого и экуменического аспектов в этом диалоге, по предложению католической стороны было решено провести встречу богословов Римско-Католической и Русской Православной Церквей для обсуждения католической социальной мысли, начиная от энциклики папы Льва XIII «Rerum novarum» (1891). Такая встреча состоялась в декабре 1967 года в Ленинградской Духовной Академии. Это было интересное собеседование и, думаю, полезное для обеих сторон.
В декабре 1970 года в г. Бари проводилось второе собеседование богословов Римско-Католической и Русской Православной Церквей. Темами дискуссии были «Роль христианина в развивающемся обществе», проблемы христианского аскетизма и монашества с их значением для христианского служения человечеству, взаимосвязи между жизнью церковной общины и общечеловеческой семьи; совместных усилий христиан в большей гуманизации мира, а также вопрос о том, как совместить всецелую преданность учению и делу Христа с обязанностью быть деятельным соработником тех, кто также посвящает свои труды созиданию более совершенного общества, не разделяя, однако, христианского взгляда на мир.
В октябре 1967 года представители нашей Церкви присутствовали на Третьем всемирном католическом конгрессе апостолата мирян
