жизни русского будут такие, что даже черти в аду ему посочувствуют! Боевик подошел к будущей жертве, тактический ботинок пинком перевернул неожиданно тяжелое тело. Молодое лицо славянского типа, вокруг запавших глаз черные круги, темно-бордовые пятна расплылись на камуфляжной форме.
Казак открыл глаза. Над ним стоял бородатый «бармалей» с автоматом в руках, глаза его многообещающе щурились. Умирать не хотелось до спазмов в желудке. А еще было обидно, обидно до слез! Но его мнение, похоже, судьбой в расчет не принималось. Ну, коль так… все равно не пройдете, уроды!
Боевик присел перед беззащитным телом, одновременно выдергивая из ножен клинок и привычно пытаясь поймать взгляд будущей жертвы. Любил он такие моменты, когда он для гяура всемогущий аллах, когда только он определяет, жить или умереть, и если умереть, то как.
И тут губы русского, все в крови, растянулись в победной и немного презрительной усмешке. Это было так необычно, так не соответствовало ситуации, что бритвенно острое лезвие кинжала остановилось на полпути к горлу будущей жертвы.
– Слава России! – шевельнулись окровавленные губы русского.
Левая, неповрежденная рука протянулась к боевику, ладонь раскрылась.
Зеленое рубчатое «яблоко» оборонительной гранаты смог бы узнать и новобранец, а боевика никто не мог бы спутать с новичком. Страх округлил глаза боевика. Пять лет, после подготовки в лагере организации «Аль-Каида» в Ираке, притаившемся в далеком саудовском оазисе, он занимался своим опасным делом и ни одного ранения. Он даже хвастался этим перед другими боевиками.
Будь у него хотя бы секунда, он получил бы шанс, но не в этот раз.
На вершине холма вспух огненно-черный шар взрыва, злобно просвистели осколки и камни, а когда эхо перестало гулять между отвесных стен ущелья, трое уцелевших боевиков, не обращая внимания на погибших и стоны тяжелораненых, скатились вниз. А еще через считанные секунды бешено нахлестывающие коней всадники мчались назад к выходу из ущелья.
Растерзанное тело молодого казака откинуло в сторону в заросли кустарника, десятки темных пятен пометили места попадания осколков в тело, но о чудо! Лицо осталось неповрежденным. Победная и немного презрительная улыбка застыла на мертвом лице, обращенном в сторону, куда убегали «доблестные» воины джихада.
В земле Русской на двух мучеников, отдавших душу свою за други своя, стало больше.
Слабый шум, совсем слабый, наполнил ущелье, когда боевикам оставалась еще половина пути. Он нарастал, и уже не осталось сомнений – это боевые вертолеты. Прошел еще миг, и на фоне бездонно-голубого неба ангелами возмездия загрохотали хищные силуэты универсальных охотников: двух «Черных акул», окутанных огненными всполохами выстрелов 30-миллиметровых пушек.
* * *
Герой России, космонавт Петр Александров замер напротив иллюминатора переходного шлюза. Марс завораживал. Чужеродностью, чуждостью для всего земного на подсознательном уровне: на нежно-розовом небе жалила холодными бирюзовыми лучами едва приподнявшаяся над красно-коричневыми, полуразрушенными круговыми горами раскаленная точка солнца; в противоположной стороне таинственно мерцали разноцветные звезды, а внизу простиралась ржавая, усыпанная булыжниками, миллионы лет тому назад замерзшая пустыня.
Он испытывал сложное чувство. Нечто вроде торжества оттого, что чужая техника покорилась и он на Марсе, и, значит, оказался отнюдь не дикарем-питекантропом перед пультом космического корабля.
– Ну вот и сбылась мечта идиота, – космонавт отрывисто рассмеялся и устало покачал головой.
Последние два месяца слились в сплошную круговерть из тренировок, напряженной учебы и событий, впору событиям фантастического романа быть, а не реальной жизни. Через неделю после появления кораблей пришельцев на орбите космонавтов с МКС экстренно эвакуировали на новом русском космическом корабле «Орел», потом краткая реабилитация после длительного пребывания в космосе и неожиданное, совершенно фантастическое предложение участвовать в основании русской колонии на Марсе. Доставить русских на планету согласились драуни, в дальнейшем предполагалась организация регулярного сообщения на корабле с фантастическими характеристиками, способном долететь от Земли до Марса в считанные дни. Драуни передали его России в счет арендной платы за землю для поселения. Любой, кто положил собственную жизнь на освоение космоса, априори неисправимый романтик, поэтому ни один космонавт не может отказаться от того, чтобы стать первопроходцем на новой планете. Оба, и Петр Александров, и Анатолий Сидоркин, согласились не раздумывая. А семьи? Ну им придется еще немного потерпеть, тем более что, направляясь в командировку в космос на станцию РОСС, они рассчитывали на полгода пребывания в космосе, а вернулись через несколько дней. Три недели интенсивной подготовки прошли как один миг, два дня перелета – и вот они на Марсе.
Сзади послышались шаги, замерли за спиной Петра. Анатолий тихонько тронул товарища за плечо.
– Пойдем, – произнес негромко. – Это один маленький шаг для человека, но гигантский скачок для всего человечества! – слегка ерничая, продекламировал он. – Мы можем это сказать с бо́льшим основанием, чем Нил Армстронг.
– Да… сбылась мечта идиота. Кстати, сомневаюсь, что он был на Луне, так что мы скорее всего первые, кто ступит на чужую планету, – не оборачиваясь, произнес Петр и зашагал дальше.
Еще несколько секунд, и с легким шипением раскрылась входная диафрагма, прикрывающая вход в вездеход, – еще одно изделие пришельцев, переданное России в счет арендной платы.
На экране дальнего потомка мониторов горела цветная карта окружающей местности. Петр поднял глаза и ахнул. Сквозь толстую преграду бронепластика был еще более фантастический вид, чем открывавшийся из бокового иллюминатора переходного шлюза. В нескольких сотнях метров ближе к горам вздымался на головокружительную вышину к нереальному, розовому небу прозрачный пузырь колонии драуни. Издали она походила на титанических размеров детскую игрушку: юлу, оброненную беспечным ребенком посреди мертвой красно-коричневой пустыни давным-давно мертвой планеты, да так им и забытую, и поражала чужеродностью. Под изолирующим колонию от ядовитого марсианского воздуха куполом из почвы поднималась колоссальной толщины спица, на высоте нескольких десятков метров к ней крепилась гигантская платформа, размерами лишь немного меньше основания купола, над ней следующая платформа, поменьше, и в самом верху еще один ярус, совсем маленький. На каждом из них, включая поверхность планеты, посреди аккуратно подстриженных изумрудных лужаек, рощиц с диковинными деревьями и кустарниками, стояли чистенькие двухэтажные домики ярких расцветок. Солнце сияло и переливалось в бесчисленных фонтанах, бивших ввысь в самых неожиданных местах. Настоящий многоярусный рай посреди безжизненной пустыни. Землянину даже показалось, что он разглядел фигуры драуни, прогуливающихся посреди всего этого великолепия.
Зашел Анатолий, удивленно присвистнул.
– Это надо сфоткать! – Щелкнул смартфон, вытащенный из кармана. – Ты знаешь, до сих пор не верится, что я на Марсе, не доверяю я этим пришельцам. Вынырнули откуда-то, как чертики из табакерки, рассорили со всем миром.
Ярко-синие глаза Петра непонимающе уставились в немного выцветшие – товарища.
– А чего тогда согласился лететь?
– Не
