повернул голову. Я молча кивнула.
Не знаю, сколько времени прошло. Сознание заволокло пеленой. Я не слышала музыку, почти не соображала, где нахожусь. Все силы уходили на то, чтобы сдержаться и не дать вырваться злости. Безостановочно проговаривала считалочку, путаясь то в солнце, то в глазках. Наконец, муж повернулся ко мне, обхватил плечи и повел за трон. Там находилась неприметная маленькая дверь, ведущая к черному входу. Мы сели в карету.
Вышинский посадил меня себе на колени и сжал в кольце рук. Я уткнулась лицом ему в плечо, тяжело дыша. Вдруг почувствовала пальцы на своей спине – он принялся расстегивать корсет, ловко расправляясь с крючками. Это немного отвлекло от мыслей об отце. Да и дышать стало легче.
Муж накинул мне на плечи сюртук, подхватил на руки, и таким способом мы зашли в дом.
– Приготовьте успокоительный отвар для наследной леди, – распорядился он выбежавшим слугам, а сам понес меня наверх. Усадил в кресло, опустился на колени и обхватил руками мои ладони.
– Я останусь с тобой, – сказал, заглядывая в глаза.
– Нет, – ответила хрипло, качнув головой, – ни в коем случае. Сейчас мне нужно успокоиться и подумать. Ты будешь мешать. Извини.
На самом деле я считала секунды до того, когда он уйдет. Я не хотела, чтобы муж видел мои мучения. Это моя ноша и моя боль. Хотелось одновременно и плакать, и разбить что-нибудь тяжелое. Выплеснуть злость, закричать так громко, чтобы докатилось до Аттана. Чтобы услышал мой отец, предавший нас с мамой, бросивший на растерзание голодным зверям. Услышал и задрожал от страха.
Вышинский взволнованно смотрел мне в лицо.
– Не бойся, если я ничего не сделала во дворце, то уже и не сделаю, – произнесла саркастически. – Ведьмовская сила под контролем.
– Я и не боюсь, – фыркнул раздраженно он, – я переживаю за тебя.
Склонил голову и поцеловал мои ладони, сначала правую, потом левую. Тепло его губ немного отвлекло от бившихся в голове панических мыслей. Я даже смогла криво улыбнуться.
– Я в порядке. Езжай на бал. Передай извинения королеве.
Вышинский тяжело вздохнул и встал с колен. Вдруг в дверь постучали. Муж пошел открывать и вскоре вернулся с огромной, исходящей паром чашкой. Я взяла из его рук успокоительный отвар и сделала глоток.
– Вот видишь, опасности нет. Столица останется на месте, дворец тоже, – вряд ли мой насмешливый тон смог его обмануть, но наследный лорд встал и, бросив на меня долгий внимательный взгляд, вышел за дверь.
Горничная помогла переодеться в пеньюар. Зажгла свечи и удалилась. Я села в кресло и, медленно попивая отвар, принялась анализировать произошедшее.
Мы с Лилией явно были сестрами. Это видно даже невооруженным взглядом. Значит, мой отец – король Аттана? Что я о нем знаю? Да почти ничего. Зовут Яков Обри Третий, трон занял после отречения папаши, Обри Второго. Принцессой я еще кое-как интересовалась, все-таки она будущая королева нашей страны, а вот ее отцом нет… Помню лишь, что у него есть еще сын, чуть младше Лилии. Но ни имени, ни возраста, увы, не знаю. Но это не проблема, все есть в газетах.
Но какой же лицемер! Поселил нас с мамой отдельно от себя, навещал, привозил подарки, улыбался, называл меня своей принцессой. А во дворце у него была другая семья, настоящая…
И Лилия. Красивая, грациозная, воспитанная. Будущая королева. Мы с ней как небо и земля. Пока я училась читать, писать, собирая жизнь заново, начиная с чистого листа, она наслаждалась комфортом, роскошной жизнью рядом с родителями, балами, красивыми платьями, всеобщим обожанием.
Где-то в глубине души я понимала, что Лилия ни при чем, что она младше меня на несколько лет и уж точно не знала о моем существовании. Виноват во всем отец. Злая дрожь колотила меня, даже несмотря на то, что выпила отвар до последней капли. В моих детских воспоминаниях отец был добрым и ласковым. Его звали… Яков или нет? Мрак! Не помню!
Я сильно сжала виски, напрягая память. Ничего – вспомнить не получалось. Даже ведьмовская сила оказалась бессильна перед моим страстным желанием восстановить в памяти хоть что-то из прошлого. Значит, есть что-то сильнее ее. Или кто-то…
Что говорил тот странный голос? Назвать его имя? Может, попробовать использовать силу только для имени? Я стала посреди комнаты и тихо произнесла, вкладывая в слова все свое желание и решимость:
– Я хочу вспомнить имя того, кто меня спас в лесу двенадцать лет назад.
Вдруг откуда-то из глубин памяти возникло слово «Аскантехор». Ну и имечко – сама бы я в жизни не вспомнила. Я сглотнула и позвала неуверенно, боясь того, что может произойти: «Аскантехор, где вы?»
– Здесь, – я испуганно обернулась, сдерживая рвущийся наружу крик. Сзади стоял… пусть будет человек. Нереально красивый мужчина, я даже не могла подобрать слов, чтобы описать его внешность. Подобной я не видела даже в Храмах. От его кожи исходило сияние. Необыкновенное лицо с идеальными чертами светилось добротой и мудростью. Мужчина был одет в какой-то странный серебристый костюм из непонятной ткани, а может, и не ткани вовсе. Он оглядел мою комнату, дорогую мебель, лежащие на столике драгоценности и ласково произнес:
– Я знал, что ты будешь богатой и счастливой. Ты не разочаровала, девочка.
От его голоса у меня выступили мурашки на коже и волоски встали дыбом. Он звучал как самая прекрасная музыка на свете.
– Кто вы? – голос вдруг осип.
– Аскантехор, ты же только что меня позвала, – мягко улыбнулся мужчина, и у меня замерло сердце от его улыбки.
– Вы поможете мне вспомнить мою жизнь?
– Не передумала? Ты точно хочешь этого? Даже если будет больно?
– Да, хочу… – не представляю, как жить без памяти. Двенадцать лет я провела с половиной души. Я постоянно чувствовала себя ущербной, пустой, слепой калекой, не имеющей корней. И вот, наконец, я стану цельной. Да я бы что угодно отдала за то, чтобы вспомнить.
Мужчина подошел ко мне и нежно дотронулся губами до моего лба. Я едва удержала себя на месте, казалось, меня коснулось солнце. От него пахло чем-то восхитительным. Теплым летним вечером, свежим
