осенью и колдовством.
Я чуть не уронила щетку.
– Не бойся, человеческое дитя, – промурлыкал кот. – Твои сны глубоки, но дверей и тайных нор в них нет. Я слежу за этим, – он боднул меня в ногу. – Поверь мне, я очень хорошо за этим слежу.
***
Мы вышли из зеркала прямо на лестницу – широкую, из темного дерева, изящным изгибом спускающуюся в просторный холл. Мы стояли на самом ее верху, между двумя резными деревянными статуями печальных женщин. Третья женщина – живая, из плоти и крови, в синем платье с отделкой из белых кружев – ждала нас и совершенно точно знала, с кем имеет дело.
Она не выглядела ни удивленной, ни напуганной, ни очарованной.
Она смотрела на нас с мягкой, спокойной улыбкой человека, который точно знает, кто он и где он находится.
Кондор кивнул – женщина поклонилась, медленно, с достоинством человека, который признает власть другого над собой, но не теряет при этом себя самого.
– Доброго дня, милорд, – голос тоже звучал спокойно. – Доброго дня, миледи.
– Доброго дня, леди Рендалл, – сказал Кондор и поклонился ей в ответ. – Спасибо, что нашли время для нас с леди Лидделл.
Синее платье. Леди Рендалл.
В этом было что-то знакомое, но я не могла вспомнить, что.
– И спасибо, что согласились сдать свой дом нашей гостье, – добавил Кондор.
Темные глаза леди Рендалл изучали меня – с любопытством, но без затаенной хитрости.
– Что вы, – ответила она с легкой улыбкой и повернулась к волшебнику. – Мне льстит, что его высочество попросил меня о подобном одолжении. Я попросила приготовить чай в гостиной, его подадут через полчаса, а пока, если вы не против, я покажу вам дом.
Она сделала приглашающий жест рукой – вниз, к основанию лестницы, в просторный холл, украшенный цветами и зеркалами, освещенный кристаллами в хрустальных люстрах.
И я сделала шаг в этот дом.
В теплый, яркий, сияющий дом.
Совсем не похожий ни на сумрачное Гнездо, ни на сдержанный дом Габриэля, потертый, как старая любимая одежда, ни на строгую резиденцию Дара.
Он был небольшим, если сравнивать с остальными домами, где я побывала, и почти уютным. «Почти» относилось к зеркалам, статуям и паркету, по которому я шла вслед за хозяйкой, осторожно, словно любой мой шаг мог оставить царапину на светлом лаке.
Всего два этажа и чердак, на котором, как сказала хозяйка, жила прислуга.
Второй этаж занимали личные покои, спальни, скромные кабинеты, на первом была анфилада парадных залов и гостиных, а еще маленькая музыкальная комната, а еще небольшая библиотека, собранная не из любви к книгам и знаниям, а ради удовольствия хозяйки, радости обладания красивыми вещами – библиотека доставалась мне вместе с домом. На полгода. И, если понадобится, еще.
Его высочество был щедр и убедителен, сказала Анита, улыбаясь своим мыслям, как довольная кошка.
Еще бы, подумала я.
Мысль о том, чем же я была так ценна, что мне достался этот дом, была как грубый шов в платье: мешала и беспокоила, но избавиться от нее было невозможно.
Анита Рендалл родилась в Альбе – она сама рассказала мне об этом, пока мы втроем шли по коридорам, галереям и залам, из комнаты в комнату, мимо зеркал, пустых каминов и панно, расшитых цветами, пейзажами и яркими птицами. Анита Рендалл родилась в Альбе и выросла там, младший ребенок в большой семье, единственная девочка, любимая дочь и сестра. Потом она вышла замуж – за дипломата, молодого и подающего надежды подчиненного своего отца, и вместе с ним перебралась в Арли, поближе ко Двору.
– Годы шли, – сказала Анита. Ее рука касалась то вазы, чтобы поправить ее, то портьеры, чтобы одернуть складки, то стены, словно Анита гладила дом, как собаку. – Мой муж верно служил Короне. У нас есть другой дом, для семьи побольше, – она тихо улыбнулась и отвела взгляд. – Мы надеемся, что она станет больше в скором времени.
Я смутилась, когда поняла, о чем она.
– А этот дом стоит, неприкаянный. Я рада, что у него появится хозяйка. Хотя бы на время, – Анита остановилась перед большим белым камином, над которым висело зеркало.
Я видела в нем почти всю комнату и нас троих: свое клетчатое платье, казавшееся в этих интерьерах непростительно скромным, высокую, темную фигуру Кондора за моим плечом и затылок Аниты, аккуратный пучок, в который она собрала волосы, открывая шею, полукруглый вырез ее платья, блестящий камень в застежке ее ожерелья.
Анита сложила руки перед собой – белое кружево на манжетах закрывало ее кисти почти наполовину, сквозь него поблескивало кольцо с крупным синим камнем.
– А сейчас, леди Лидделл, – сказала она. – Время чая. Хочу узнать побольше о той, кто будет жить здесь.
Она чуть щурилась, разглядывая меня – беззлобно, со спокойным, глубоким любопытством, как будто бы не я, точнее – не мне сняли ее дом, а она пыталась понять, нашла ли она ему достойную хозяйку.
Или следует послать и принцев, и договоры подальше и поискать кого-то более подходящего.
Когда Анита отвернулась, чтобы проводить нас в гостиную, где ждал чай, Кондор нашел мою руку и осторожно сжал пальцы.
– Держишься? – спросил он тихо.
Я кивнула, как-то слишком нервно.
– Осталось немного, – Кондор чуть дотронулся до моего плеча, одновременно обнимая и подталкивая вперед. – Мы намеренно отпустили всех слуг, чтобы они не столкнулись с тобой. А ты – с ними. Леди Анита знает, кто ты, – добавил он, наклонившись к моему уху. – Она не просто светская леди, она жена дипломата и немного работает на нашего с тобой общего знакомого. Уильяма Блэкторна.
– Немного работает? – переспросила я, не сдержав иронии.
– Самую малость, – Кондор сложил пальцы щепоткой. – Держит его в курсе тех дел, которыми наделенные властью мужчины часто не интересуются, и зря. Есть слух, что она будет старшей фрейлиной в свите принцессы, – Кондор перешел совсем на шепот. – Если это правда так, то тебе повезло.
Я бросила на него вопросительный взгляд, но волшебник лишь приложил палец к губам, словно призывал сохранить все сказанное в тайне.
Мы вошли в гостиную, маленькую, с темно-розовыми портьерами. Мне показалось, что эта комната, овальная, с круглой мебелью, обитой все той же темно-розовой тканью, похожа на коробку для украшений или уголок кукольного домика.
На каминной полке, молочно-белой, стоял букет роз – идеально подобранный под цвет ткани.
В камине, за изящной решеткой, похожей на увитую плющом ограду, горел огонь.
Кондор чуть отодвинул мой стул и укоризненно нахмурился, когда понял, что я собиралась сделать это сама.
