А как это?
-- Мне нравится, что ты такой ласковый мужчина,-- начала Наташа тихо, как будто разговаривала сама собой. Но Максим выкинул изсвоей головы все мысли и стал ее слушать. Она вздохнула: -- Но ведь если тытакой, то ты такой не только со мной...
Максим удивился ее рассуждениям. Всё верно онаговорит, просто обычно девчонки ее возраста интерпретируют мужские знакивнимания совсем по-другому. Улыбнется парень одной, так она уже считает себяпределом его мечтаний, и ей даже не придет в голову, что если он такнепринужденно улыбнулся ей, возможно, у него в этом есть немалый опыт.Возможно, она для него не единственная. А девчонка будет задирать нос отгордости и хвастовства... Поэтому Наташина мысль вызвала в нем неподдельноеуважение. И, конечно, она права - он такой не только с ней.
-- Да, -- согласился мужчина, -- Катьку я ужедостал своими поцелуйчиками и обнимочками...
Наташа вскинула на него растерянный взгляд. Онникогда не говорил ни о какой Катьке... У него кто-то есть, а он морочит Наташеголову... Максим продолжал, не обращая на Наташу внимания:
-- Она первые несколько минут мужественнотерпит, чтобы показать мне, что она тоже меня любит, а потом начинаетпридумывать какие-нибудь предлоги, чтобы от меня сбежать. Что, например, у неекастрюля на плите.
Максим улыбался, глядя себе под ноги. Наташавидела, что он говорит о человеке, которого серьезно любит... ВИДЕЛА это,совершенно ясно! Ну, разумеется! Чего она ожидала? Что такой потрясающиймужчина будет одинок? Хотелось вырвать у него свою руку, развернуться и бежатьв темноту. Бежать, бежать, потом споткнуться, грохнуться на бетон, потерятьсознание и больше никогда не очнуться! Непонятно было только одно: зачем онобманывает? Неужели, трудно сказать, что он не хочет с ней встречаться потому,что любит другую?!
Заметив долгий и пристальный, внимательныйНаташин взгляд, Максим повернулся к ней и вопросительно посмотрел в глаза. Ивдруг рассмеялся. Так подло рассмеялся - искренне, открыто! Наташа готоваразрыдаться, а ему смешно!!!
Переводя дыхание, пытался остановить свой смех- надо успокоить девчонку! Успел сказать только:
-- Я еще не говорил, что мою дочь зовут Катей?-- и снова рассмеялся.
-- Дочь, -- рассеянно повторила Наташа.
Стало легко на сердце, но вместе с тем ужаснонеловко: Наташа готова была провалиться сквозь землю. Ее щеки сталиярко-красными (особенно в свете ярких уличных фонарей!) - Максим взглянул нанее и, не удержавшись, прижал ее к себе, по-хозяйски завернув ее к себе подмышку.
-- Не говори ничего. Я все понял. Я представил,как звучали мои слова, -- успокаивающе произнес Макс. И снова улыбнулся: --Видела бы ты себя! Из тебя, наверно, получилась бы хорошая актриса: ты так яркоотражаешь на лице свои чувства!
-- Я хочу быть фотографом, а не актрисой! --заявила Наташа.
Немного отвлеклась от своего"позора", к тому же, и слова, и просто голос Максима обладали сильнымуспокоительным эффектом. Решилась снова вернуться к теме:
-- Ты с таким видом говорил о своей дочери!Любишь ее?
-- Обожаю! Пока она еще маленькая, и нервы мнене мотает. Пока все проблемы с ней сводятся к разбитым коленкам. А потом,наверно, как все родители, буду жаловаться, что она "неблагодарная".Буду ревновать к ее поклонникам и требовать, чтобы она в свои шестнадцатьсидела дома...
-- А почему это она про кастрюлю на плитеговорит? Она же кроха, ей четыре, да?
-- Она за бабушкой все повторяет, копирует ее.
Максим нажал кнопочку на маленьком пульте -отключил сигнализацию - и открыл перед Наташей дверцу. Наташа и не заметила,как за разговорами они прошли уже изрядный путь до машины. Думала, как было быздорово, если бы ее папа был такой же, как Максим. Любил бы ее так же, какМаксим любит свою Катюху. Но ее папа... Какой он, Наташа даже не знает.Наверно, такой же злой, как и мама, раз они уживаются вместе уже столько лет.Она едва ли не каждый вечер слышит, как за тонкими стенами "хрущевки"они постоянно ругаются. Когда Наташа была младше, воспринимала это как норму.Но сейчас уверена: так нельзя! Даже если мама чем-то недовольна, неужели трудносказать папе об этом тише?! С каждым днем Наташе становится все неприятнее житьв такой атмосфере, тем более, что увидела разницу, встретив человека, которыйне кричит даже на бессовестных учеников... Утешала себя только тем, что она ужевзрослая, и скоро станет независимой от родителей - во всех смыслах. Надопросто потерпеть и подождать. А как только исполнится восемнадцать - найтиработу и бежать хотя бы на съемную квартиру.
Чтобы подъехать ко входу в Наташин подъезд,надо было сделать круг вокруг всего дома. Со стороны двора Наташиных окон небыло, а вот с обратной стороны... Проезжая мимо, Наташа выглянула - на кухнегорел свет, и у окна стоял мамин силуэт. Ничего не сказала Максиму об этом, ноподниматься в квартиру сразу расхотелось. Мама еще не спит, готовит допрос...
-- Хочешь, вместе поднимемся? -- решил Максимпопытать счастье еще раз.
Большинство окон уже были темными, и Максимзаглушил мотор, во-первых, чтобы не будить жильцов, а во-вторых, потому что поправилам дорожного движения нельзя стоять во дворах домов с работающимдвигателем.
-- А ты, и вправду, упрям! -- сделала девушканеутешительный для себя вывод.
-- Ты тоже сопротивляешься - дай бог! Ну, такчто ты мне ответишь?
Наташа опустила голову и задумалась. Может, такдействительно будет лучше? Она бы уступила сейчас, если бы не боялась так своеймамы.
-- Наверно, дома уже все спят, -- соврала она.И сглотнула назревающие слезы.
-- Тогда я просто провожу тебя.
-- Нет! -- всхлипнула девушка. -- Вдруг онастоит у двери и высматривает меня в глазок...
Учитель вздохнул. Потом снова повернулся к ней.
-- 3-2-3, 6-9-5. Это мой телефон. Если что -позвони. Хорошо?
Наташа кивнула.
-- Запомнила номер? Повтори.
-- 3-2-3, легко. Потом 695. Почти 6-9-6. Язапомнила.
Мама встречала Наташу сразу за дверью. Не давдевчонке даже разуться, грубо схватила ее за предплечье.
-- Кто тебя привез? -- с негодованием спросиламама.
-- Не твое дело! -- резко ответила Наташа и попыталасьвырваться.
-- Кто тебя привез? Отвечай! -- снова закричаламама.
Наташе все же удалось освободиться от маминых"объятий".
-- Да никто не привез! -- завопила девчонка. --Я сама пришла! Я гуляла по городу!
-- Не ври! Я тебя видела в машине!
