-- Ты перепутала!
-- Твоя кофта слишком особенная, чтобыперепутать! Ты же специально надела яркую, чтобы привлекать мужиков!
-- Дура!!! -- завизжала Наташа на весь домсквозь слезы.
За "дуру" мама с размаху ударила ееладонью по лицу. Наташу аж немного повело в сторону, но она устояла на ногах иупрямо повторила, только уже не для соседей, а специально для мамы, растягиваяэто слово, как самый сладкий мёд:
-- Ду-ра!
-- Ах ты, дрянь! Как ты смеешь так со мнойразговаривать?!
Женщина схватила дочь за волосы и стала таскатьее по всей прихожей. Наташе было трудно сопротивляться: она маленькая, а волосыдлинные - мама ухватилась надежно. Сквозь собственный плач Наташа различилатолько одно из маминых нравоучений, самое, видимо, безобидное:
-- ...У нее экзамены на носу, а она мужиковобслуживает!
Мама дергала ее голову туда-сюда с такимостервенением, что Наташа ревела исключительно от физической боли, а вовсе неот обидных слов, как раньше. Поймав момент, девчонка с силой пнула своейнеразутой "шпилькой" мамину ногу чуть ниже колена, а женщина взаменшвырнула ее головой об стенку. И, наконец, отпустила волосы. Наташа едва успелапочувствовать, как напоролась подбородком на деревянную полочку под зеркалом, -и сползла по стене на пол. По маминым щекам потекли слезы. Она еще пару минутстояла и смотрела на свою дочь, потом нервно развернулась и, прихрамывая, ушлак себе, громко хлопнув дверью комнаты.
Наташа стояла перед зеркалом в своей комнате ипыталась стереть с лица подтёки щедро намазанной с утра туши для ресниц. Нанижней челюсти жгла кожу огромная красная ссадина. По-настоящему больно сталотолько теперь. Ненавидела весь мир. Ненавидела всех и так сильно, что звонитьМаксиму не захотела. Свернулась клубочком в кресле и плакала до тех пор, покане закружилась голова. А потом просто вырубилась, даже не раздевшись.
Наутро ссадина превратилась еще и в синякужасного фиолетового цвета. Наташа пыталась замаскировать ушиб тональнымкремом, но это не получалось. Тогда просто махнула на все рукой - ну и пустьвсе видят, как с ней обращаются родители!
Внутренняя агрессия порождает внешнюю. На урокегеографии, когда молоденькая учительница, та самая, которая клеилась к физику,вызвала Наташу к доске, Наташа по-хамски заявила:
-- Не хочу!
-- Я не спрашиваю, хочешь ты или нет, --возразила географичка. -- Ты не готова к уроку?
-- Готова.
-- Тогда иди к карте.
-- Идите к черту, -- произнесла Наташа ипосмотрела на учительницу с такой ненавистью исподлобья, что та сразу отстала.Правда, потребовав, чтобы Наташа покинула класс.
Вот здесь отличница-Наташа послушалась: получивзаслуженную двойку с припиской "за хамство", встала и ушла с урокапод непонимающие взгляды других учеников.
-- Извините меня! -- поймала она чуть ли не заруку молодую географичку, когда после звонка та вышла из кабинета и направиласьв сторону учительской.
Географичка долго-долго смотрела своей ученицев лицо. Между ними неприязнь из-за Максима, это очевидно, но так глупосоперничать в столь неравных "весовых категориях"...
-- Кто тебя побил? -- высокомерно уточнилаЛюдмила Геннадьевна, указав кивком на Наташин подбородок.
-- Мама, -- тихо призналась та.
-- Сама заслужила или попала под горячую руку?
-- Все сразу.
-- Запиши название крема, очень хороший, синякиза пару дней исчезают...
На перемене перед следующим уроком отвела всторону Белякова. Честно и жестоко призналась ему:
-- Я люблю другого человека. Встречаться я хочутолько с ним.
-- Может, я смог бы его заменить? -- робконамекнул Беляков.
-- Не смог бы. Он сильнее тебя. Он красивеетебя, умнее тебя, взрослее тебя, опытнее... Продолжить?
Коля отвел взгляд и насупился. Наташа вдругпришла в себя: зачем она обижает парня? Ведь и так расстроила его своимотказом, так еще и издевается, унижает...
-- Это Максим Викторович, -- объяснила она. --Сможешь его заменить?
-- Максим Викторович... -- промямлил парень. --Знаешь, сколько у него таких, как ты? Только в нашем классе четырнадцатьдевчонок! А для меня ты одна...
Максим Викторович как раз сейчас шел покоридору. Видел Наташу со спины, и что она беседует с Беляковым - видел.Отвлекать ее не стал. Девятый "Б" поздоровался с ним радостнымидевчачьими голосами, и он им ответил. Наташа знала, что он за ее спиной.Чувствовала каждой клеточкой своего тела каждый метр его пути. Сердце билось, иНаташа становилась счастливее. Но повернуться и показать ему свой синякбоялась.
-- Вон он, -- сообщил Коля грустно, когдауслышал его "добрый день" восторженным девчонкам.
-- Я знаю, -- прошептала Наташа. И чувствовала,что Максим уходит все дальше и дальше. -- Сейчас он заходит в учительскую, здороваетсяс теми, кого еще не видел, -- описывала она Белякову то, что интуитивнопредполагала, -- берет из шкафчика журнал восьмого "В", потому чтосейчас у него урок в восьмом "В". Обычно он не ходит дважды по одномуэтажу: если спустился на второй здесь, значит, поднимется на третий по другойлестнице. Но сейчас обратно он пойдет снова здесь.
-- Это, интересно, почему? -- удивился Коля. Внем проснулся азарт: проверить Наташины предсказания.
-- Потому что...
Потому что он просто обязан проконтролировать,как продвигается ее разговор с Беляковым. Не стоят ли они уже в обнимку, нецелуются ли под аплодисменты сытых сплетников.
-- Он уже идет? -- спросила Наташаодноклассника, стараясь не подглядывать.
Коля растерянно посмотрел в сторону.
-- Да... Как ты это определила? -- недоуменновыведывал парень.
-- Сможешь сделать так, чтобы я этого больше нечувствовала?
Коля с усмешкой и обидой воскликнул:
-- Куда мне, простому смертному, тягаться свашим богом!
Беляков бросил Наташу одну возле окна, вернулсяк пацанам. А Наташа уткнулась лбом в стекло. Потом, правда, подложила ладошку -так мягче и теплее.
Она закрыла глаза и просто слушала, чтопроисходит вокруг. Стук множества каблуков. Кто-то бегал друг за другом. Кто-топросил у кого-то списать домашку по химии. Кто-то спрашивал, что задали. Пацанрассказывал друзьям вчерашний футбол. Девичий голосок справа - о своембойфренде. А слева Наташины одноклассницы обсуждали, кому улыбнулся физик. Однауверяла, что ей. Другая доказывала, что на ту он просто посмотрел, а улыбнулсяей самой. Третья рассудительным голосом спорила, что физик просто улыбнулся, онв хорошем настроении, а вовсе не кому-то определенно. А первая принялась в своюзащиту выдвигать свои неопровержимые доказательства. Наташа очень четко слышалаее голос: "Он всегда ТАК на меня смотрит на уроках! И пятерку мне недавнопоставил, когда я у доски была. А я тогда на четверку отвечала, небольше". Наташе хотелось изо всех сил закричать: "А я с нимцеловалась!!!" Но скажи она об этом однажды - и о его поцелуях можно будетзабыть. Третья, словно в утешение Наташе, продолжала переубеждать первую:"Он всем время от времени завышает оценки. Даже пацанам. По-моему, этопросто у него методика такая: он хочет нам показать, что мы можем учиться напятерки. Чтобы мы верили в себя, чтобы у нас был стимул"...
