Наташа ковыряла пальчиком перила, размышляя,какой след останется на ее джинсах, если она решит здесь отдохнуть. Размоталабинт на руке и начала протирать им железку.
-- Что, рука заживает? -- спросил Максим,поглаживая ее плечи.
-- Да она уже зажила, -- честно призналасьдевчонка. -- Мне просто нравится с бинтом ходить. Столько внимания сразу отокружающих!
-- А я думал, тебе нужно внимание, вызванноевосхищением, а не жалостью, -- с подколкой протянул мужчина, прочесав пальцамиее пышные волосы.
Наташа залезла на перила и поудобнее уселасьлицом к Максиму. И стала машинально обматывать бинтом поручень рядом с собой.Максим стоял неподалеку и любовался ее манерами, плохо различимыми в темноте,но по-детски предсказуемыми. Она быстро вскинула на него глаза, словно ощутивего взгляд, и улыбнулась. Не смущенно, не скованно, а очень даже с пониманием.Ее силуэт на фоне синего, расчерченного веточками деревьев ночного неба скаждым мгновением забирался в его память все глубже. Так приятно видеть ее,смотреть на нее - и сейчас, и на уроках, и встречать ее в школьной столовой,может быть, даже совершенно случайно... Иногда жизнь подкидывает тебе пустячныемоменты, которые безвозмездно делают тебя счастливым. Так давно уже он пытаетсявыгнать ее из своей личной жизни, а она забралась в более надежное место - вего сердце. Максим подошел ближе, и через секунду Наташа ощутила на прохладныхщеках его теплые ладони. Понимала, что сейчас он ее поцелует, и, вроде, онарешила больше не соглашаться на это... Но возразить ему что-то так трудно!Потому что любит его, потому что мечтает об этих поцелуях каждую свободнуюминуту! Потому что не хочет быть ему просто другом! Почувствовав его губы, нестала мучить его ни сопротивлением, ни безответностью. Только напомнила тихо:
-- Ты же обещал больше этого не делать.
-- Ты против? -- спросил он с уважением.
Наташа занервничала. Если она сейчас скажет,что против, - он остановится. А если скажет, что нет, - она проиграет.
Или выиграет?
От волнения сердце затрепыхалось так сильно,что перестало хватать кислорода. Сидя на перилах, была почти одного роста сМаксимом и в упор смотрела ему в глаза, ища там подсказку. Но, слава богу, онне стал ждать ответа.
-- Когда будешь против, ты же дашь мне этопонять?
Наташа кивнула. Изображать неприступность былонецелесообразно. Может, между ними никогда не будет ничего большего, чем это.Может, завтра он женится на ком-нибудь, и для Наташи погаснут все огни навзлетной полосе. Зачем же отказывать себе в удовольствии, ведь оно может статьбольше невозможным? Зачем говорить "нет" сейчас, вдруг завтра Максимауже не будет рядом?
Его поцелуи - это особый мир. Мир, в которомнет проблем. Мир, где все нормально и естественно, и как будто так было всегда.Мир, в котором, что бы они ни говорили друг другу словами, по взглядам иприкосновениям сразу становится ясно, в чем правда.
-- Боюсь у тебя спрашивать, -- отвлекся Максим.-- На майские праздники, скорее всего второго числа, в субботу, мы с друзьямина шашлыки едем... Хочешь с нами?
-- Хочу, -- смутилась Наташа. -- А кто именнопоедет?
-- Ну, как всегда, Костик, Андрюха, Юрик соСветкой, Кирюха... Может, Андрюхин брат.
Наташа пыталась сдержать довольную улыбку. Онапереживала, что Максим больше никуда ее звать не будет после того, как она емуотказала недавно, но его одним отказом не остановишь. Появилась в голове однаочень приятная мысль: Максим приглашает ее, а не какую-нибудь другую девушку!
-- Да, да, я хочу тоже поехать! -- радостнозаерзала она на перилах.
-- Твои родители будут против, -- произнес онсовершенно уверенным тоном.
Наташа очнулась от своего счастья. Посмотрелана часики на своей руке: они зеркальные, и даже ночью видно время, еслипошевелить их.
-- Уже так поздно... -- протянула онарасстроено. -- Надо домой...
-- Может, я все-таки поговорю с ними? --настаивал учитель. -- Я ничего не скажу им об ЭТОМ, -- провел пальцем по еегубам.
-- Да ну! -- усмехнулась девушка. И, войдя вроль, изобразила: -- Приходит такой красавчик модельного вида к моей маме и такневинно говорит: "Я и мои приятели хотим дружить с вашей дочерью"...Моя мама, конечно, будет тобой очарована и с радостью разрешит!
Максим улыбнулся ее реплике. А, в принципе, онаправа. Скорее всего, первое впечатление у Наташиной мамы о нем будет такое же,как и у большинства женщин: что он ловелас-развратник, который только и ищет, скакой бы еще крошкой поразвлечься.
А Наташа на этот раз гораздо спокойнеевосприняла его желание познакомиться с родителями. Только теперь началапонимать, что он ничего не сделает без ее разрешения. Ничего!
-- Пойдем? -- спросил Максим, нежно скользяруками по ее коленкам в синих джинсовых штанинах.
Наташа кивнула, но куда-то уходить с этогоместа так не хотелось! Максим снова поцеловал ее в губы. Так приятноприкасаться к ней, целовать ее! Без лишнего эротизма, ласкать ее только длятого, чтобы сделать ей приятное, а не для того, чтобы затащить ее в постель. Какэто получилось?!
...
Максим вспомнил, как в начале учебного года кнему подошла девчонка из 10 "А".
-- Максим Викторович, Вам Тоня приветпередавала, -- сказала девчонка.
-- Какая Тоня? -- Максим приготовился напрячьсвою память.
-- Федякина Антонина.
-- Знакомая фамилия, но что-то не припомню, --покачал учитель головой.
-- Ну такая, с темными волосами, высокая...
И вдруг Максим подумал, что, возможно, девчонкаговорит о какой-нибудь своей подружке.
-- А сколько ей лет? -- уточнил он дляпроверки.
-- Пятнадцать.
Да, точно! Из этого же класса! Не ожидал такойглупости от десятиклассниц. Нашла кому привет передавать! Да еще не сама, аподружку попросила. Только собрался нагрубить ученице, но вовремя взял себя в руки:срываться на своих учениках - нельзя.
-- Она хотела бы с Вами встретиться наедине, --пояснила девчонка, пока он на секунду задумался.
Максим сморщил нос и отрицательно покачалголовой:
-- Скажи своей Антонине, что я ей не по зубам.
А кому по зубам? Наташе? Как это получилось?
...
Укусил Наташу за губу так, что она отнеожиданности открыла глаза.
-- Не расслабляйся, -- объяснил Максим, -- а тодомой тебя вообще не впустят.
К машине возвращались, снова держась за руки.Максим был погружен в свои размышления. Наташа шла рядом, думая, что бы у неготакое спросить, чтобы не идти в молчании. Но думать не очень-то получалось.Думалось только об одном: вот так - за руку - это так далеко друг от друга!Душа требовала крикнуть ему: "Я хочу ближе!"... Как в"Мельнице". Только теперь Наташе казалось, что в "Мельнице"она вела себя на удивление глупо, и повторять эту ошибку не хотелось. Хотелосьвыглядеть по-взрослому.
