Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
Судорожно вздохнула, словно мне дали под дых, и пошатнулась. Его сиятельство мгновенно подхватил меня и притянул к себе.
– Мне не нужен очередной знакомый, Джулия, – повторил он, нежно убирая с моего лица непослушные пряди. Медленно, одну за другой. А когда закончил, посмотрел мне в глаза и произнес: – ты мне нужна как женщина. Моя женщина.
– Женщина не может быть другом? – прошептала, завороженно глядя в искрящиеся обожанием глаза его сиятельства.
– Ты можешь быть моим другом, моим врагом, моим кошмаром, моим благословением, моим всем. Но только моим, это понятно? – произнес он, приподняв мой подбородок, и поглаживая большим пальцем мою нижнюю губу.
Сердце болезненно сжалось, а глаза защипало от слез. Если это признание в любви, то официально самое-самое-самое трогательное, которое я когда-либо слышала. Не помню, чтобы Егор вообще признавался мне в любви. Просто ставил перед фактом, что я его «дорогая» и «бесценная». Наши отношения вообще напоминали товарно-денежные, где я была активом. А здесь… будь кем угодно, но моей?
– Я все равно не откажусь от больницы, – прошептала, и Кристиан накрыл мои губы мягким, очень нежным поцелуем. – Хорошая попытка, но настаивать бесполезно! – а это уже не шептала, а мурлыкала, как довольная кошка, которой дали сметанки и почесали за ушком.
– Покажи мне, – дыхание Кристиана обжигало губы и сменялось нежными, почти невесомыми поцелуями между словами.
– Что?
– Покажи мне больницу, – очередной поцелуй и граф отстранился, чтобы увидеть мою реакцию. А она была, мягко говоря, ошеломительной. – Я хочу посмотреть. Возможно, мы со временем сможем решить этот вопрос в Ортингтоне.
Ой-ой. Это не вписывается в концепцию «Кристиан – мамонт, никогда не пойдет на открытие больницы, за что будет свергнут недовольным народом и спокойненько отойдет от дел, чтобы не стать самым очаровательным трупом за всю историю патологической анатомии».
– Когда ты уехала, у меня было время подумать обо всем этом. Изучить вопрос. Из-за личных… – он поджал губы и продолжил не сразу. – В силу определенных предубеждений, я позволил эмоциям заглушить голос разума. Но слухи о твоем проекте распространились далеко за пределы Айрона. Слышал, что многие Ортингтонцы уже выстроились в очередь, чтобы попасть к тебе на прием.
Это так. На плановые операции запись на три месяца вперед. Да и остальные отделения уже забиты заявками. Учитывая, мою популярность среди Ортингтонцев, они готовы записаться на резекцию желудка, лишь бы посмотреть, как я тут устроилась и приобщиться к великому.
На днях я получила такое интересное письмецо: «Многоуважаемая леди Джулия! Вообще, у меня ничего не болит, но я так хочу встать у истоков хирургии нашего мира, что готов пожертвовать себя науке, лишь бы войти в историю как первый пациент, которого вы прооперируете в первой больнице Китриджа! Ведь можно же отрезать мне что-нибудь, не сильно нужное и не очень важное? С нетерпением жду вашего ответа!»
И что тут, спрашивается, ответить. Не сильно нужное и не очень важное? Можно отрезать, например, мозг, ведь очевидно, что господин все равно им не пользуется. Но я поостереглась так отвечать – не ровен час, согласится.
Но вернемся к Кристиану. Он думал о больнице?
– Да. У меня запись на три месяца. Не уверена, что скоро вернусь в Ортингтон, разве что за вещами. И, конечно же, не пропущу прием в честь твоего назначения. Мы все же…
Кристиан изогнул бровь в ожидании продолжения, но я, в лучших женских традициях, сменила тему.
– В любом случае, я не брошу больницу Айрона и теперь связываю свое будущее с этими местами.
Сказала, а сама поняла, что не лукавлю. Те дни, что я провела в больничных хлопотах, стали одними из самых счастливых за все время моего попаданства. Булочки, конечно, замечательно, но открыто практиковать хирургию – еще лучше.
– Я люблю свое дело! Я живу им, Кристиан, и мне жаль, если ты этого не понимаешь.
– Любишь резать людей и пускать им кровь? – скептически переспросил он.
– Люблю спасать им жизнь. Как спасла тебе и многим другим.
Кристиан замолчал, напряженно вглядываясь в мое лицо. Я понимала, что сейчас решается моя судьба, наша судьба и ждала его решения со страхом. В планы Егора не входит мое проживание в Айроне, в планы Кристиана – тоже. Но мне, наконец, пусть и робко, пусть и несмело, во многом с надеждой на Адриана, стоит начать строить собственные планы.
– Это твой ответ? – наконец, уточнил граф Ортингтон.
Именно так – граф Ортингтон. Холодным, деловым тоном. Таким же тоном можно требовать отчета от работника, имени которого даже не знаешь.
– Да.
– Я вас услышал, леди Ортингтон.
Мне со всей учтивостью (то есть, не касаясь губами) поцеловали ладонь, оставив на прощанье лишь тонкий аромат хвои и грусти. Я не поняла, что произошло между нами, но это что-то изменит мою жизнь на «до» и «после».
В надежде, что Кристиан насчет больницы сказал, не подумав, я решительно задвинула мысли о мужчинах на задний план и сосредоточилась на переднем. Ну, то есть, на своем проекте. Завтра планировалось открытие. И это не вечеринка с выпивкой и девицами в экстравагантных нарядах, это боевое крещение уникальной операцией, на которой я буду ассистентом знаменитого кардиолога с Земли. Петер Штольц из земной немецкой клиники любезно согласился возглавлять отделение кардиологии и даже поднатаскать меня в этом направлении. Волновалась ли я? Не то слово! А потому – никаких больше отвлечений.
Я проверила готовность больницы, дала последние указания работникам и персоналу. Написала письма домашним и огромное благодарственное письмо Клифорду, который без устали создавал все новые и новые артефакты по моему заказу. Конечно, Адриан щедро слал ему чеки с гонорарами, однако сегодня мы получили их обратно с угрозой смертельной обиды в случае появления еще хотя бы одного.
Егор появился поздно вечером: побитый, помятый и в стельку пьяный. Долго передо мной извинялся, стоял под балконом на коленях и кричал о своей великой любви, что «это» было в последний раз и «такого» больше не повторится.
Что «это» и какого «такого» мне было, как говорится у нас на Земле, фиолетово, потому что с утра планировалась ответственная операция и, узнав, что с бывшим все хорошо, я провалилась в целительный сон. В него же провалился и Баринов, причем прямо под кустом пионов. Будить его предусмотрительно не стали, а с утра, когда я направлялась в больницу, попросила принести ему огуречного рассола и морковного сока. Оставить прямо под кустом, чтобы не возникло проблем с поиском после побудки.
За беспрецедентной операцией наблюдал, не побоюсь преувеличить, весь Китридж. Уникальные навыки доктора Штольца, безукоризненность и точность артефактов Клифорда, магия трех целителей, моя скромная помощь на подхвате и опыт четырех медсестер через семь часов закончились нашей безоговорочной победой. Девочка со сложнейшим пороком сердца, не поддающимся магической коррекции, получила шанс на здоровую жизнь!
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
