Я буквально кожей чувствую, как мой мужчина сканирует Кайла взглядом. Наверно, в других семьях все наоборот — это отцы «впиваются» парням девушек в глаза, пытаясь понять, какие намерения у них к любимой дочке.
У нас же Бер — мой близкий мужчина, что взял на себя все роли сразу — и защитника, и любовника, и отца моего (нашего!) малыша. А Кайл — только появившийся персонаж, который, тем не менее, рискует отобрать одну из ролей. Не мудрено, что Диеро так реагирует.
Хотя я совсем не против видеть отца с собой рядом почаще. Если тому захочется, конечно…
— Разрешите познакомить, — тороплюсь прервать натянутую паузу, и неосознанно поглаживаю руку Бера четырьмя пальцами, — Кайл Мовинд, не помню какой по счету перемещающийся по мирам, и, как выяснилось, мой отец. А это — Бергорд Диеро…
Я запинаюсь, потому что правда не знаю, как представить Бера. Он мой… Кто? Наставник? Отец ребенка? Любовь всей жизни?
Ни одно из этих определений не хочется называть отцу. А тот, как назло, пользуется моим замешательством:
— Я так понимаю, вы — законный муж Кайли?
Ааааааа!
Вот что сейчас в моей голове. А на деле я молчу, как рыба, и только краснею, кажется, вместе с всегда белыми пятками.
— Нет, — спокойно выдыхает Диеро, шевеля дыханием мои волосы на макушке.
Нет. Ну, да, нет. А чего ты, блин, ожидала?
Кайл в этот момент перемещает взгляд на мою талию, выразительно выгибая брови.
— Очень интересно. Кайли что, унаследовала от мамы оригинальный способ заводить детей?
Он говорит как будто серьезно, но я вижу смешок между простых фраз. Помоги мне небо, если эти двое найдут друг друга в своих шуточках…
— Лучше! — воодушевленно откликается Диеро, — Кайли забеременела и забыла об этом!
Папа натурально ржет, а я правда немного постанываю от бессилия. Ну вот за что мне это… Кайл ведь мог оказаться тем бездушным типом, вроде его сослуживцев, или просто мужчиной, что и слышать не захотел бы о дочери… Но почему-то мне кажется, что этот вариант, что сейчас спокойно пожимает руку моему Диеро, и уже перекидывается им парой фраз о тяжелой мужской доле, будет самым тяжелым испытанием. Для моих нервных клеток уж точно.
— Сколько у нас времени? — недовольно прерываю их завязавшуюся беседу, и мужчины тут же поворачиваются ко мне.
Будто только лишь сейчас вспоминают о моем присутствии, хотя я стою прямо между ними.
— Тебя ввести в курс дела? — тут же переходит на серьезный тон Бер, и с отца также слетают все признаки веселья.
— Кайли объяснила все. Вкратце.
— Тогда предлагаю тебе пройти в кабинет ректора, она предоставит необходимые вещи. Мы с Кайли подойдем чуть позже.
Диеро подробно объясняет путь до кабинета Глоствер, и Кайл уходит, оставляя нас перед входом в академию одних. Я молча провожаю широкую спину отца взглядом, размышляя, что за вещи ему могут понадобится. Хочу спросить об этом Бера, и даже открываю рот, но натыкаюсь на его пристальный взгляд, и так и проглатываю вопрос обратно.
— Ты исчезла за полсекунды, — без долгих вступлений говорит он, и от этого тона я вся натягиваюсь, как струна, — «поисковик» не работал, браслет также оказался бесполезен…
Он делает паузу, и я влезаю с совершенно ненужными оправданиями.
— Я случайно «прыгнула» в другой мир… Сама пыталась с тобой связаться, но мой «поисковик» тоже сдох…
Меня сцапывают за подбородок, нещадно задирая голову вверх, и разглядывая лицо. Голодно, жадно, будто делать это — единственно нужное сейчас для этого мужчины.
— Каждый раз, когда я думаю, что все под контролем — ты выкидываешь очередной финт, и посылаешь к черту все тормоза в моей голове, — шепчет он мне куда-то в щеку, не выпуская подбородок из пальцев.
— Прости? — неловко спрашиваю дрожащим голосом, потому что я совершенно точно извращенка.
Меня заводит все в этой ситуации. Его взгляд, близость губ к коже, и урчащий от злости голос. Мне кажется, наори он сейчас по-настоящему, ничего бы не изменилось. Ведь мой Бер — чистый секс в каждой эмоции и движении для моего неразумного тела.
Диеро смеется, совсем тихо и невесело, и это немного приводит меня в чувство.
Мама. Сейчас нужно спасать маму.
— Кайли, ты ведь понимаешь, что я не для извинений все это сейчас говорю?
Я киваю, но как-то неуверенно. Бер хмурится, чуть оборачивается назад, будто слышит что-то, но все равно продолжает говорить.
— Ты хоть представляешь, как важна для меня, малыш?
Я или «я и малыш»? Для кого-то вопрос покажется идиотским, но я чувствую разницу. Также как «Я люблю своего ребенка» и «Ты единственное воспоминание о Кайле».
Наверно, Бер все-таки понимает меня без слов, потому что читает мой вопрос во взгляде, когда я не решаюсь произнести его вслух. Чертыхается — и в этом становится родным до безобразия.
— Твою мать, Кайли, ты понимаешь, что я половину правительства перевернул, когда ты исчезла?! На хрен послал все запросы и бумажки — и дюжину секретарей вместе с ними! Ты хоть знаешь, сколько раз мне в спину орали, что я уволен?! А мне было по***!!! Потому что найти тебя в целости — единственное, что имеет хоть какое-то значение в этой сраной жизни! И это ни разу, ****, не из-за ребенка!
Он сжимает меня, снова впечатывая в свое тело, обнимая целиком и полностью. Мне нравится, как сейчас его губы находят мои — просто раздвигая и вторгаясь, жадно захватывая «свою» территорию. Ему можно, можно… Беру можно все, ведь от его грубых признаний щемит сердце и лопается от радости что-то в районе солнечного сплетения…
— Мой дикарь, — посмеиваюсь, когда он отпускает мой рот, и утыкаюсь носом в его шею.
— Выскочка, — хмыкает, и нежно проводит рукой по моей спине, — у нас есть четыре часа до того, как эти полоумные женщины посмеют навредить Лори. И я слышу, что Глоствер скоро пойдет искать нас. Вернемся, или подождем нашу жабу?
Я смеюсь ему в шею, потому что «жаба» от Диеро — это сильно. Но тут же собираюсь, мысленно настраиваясь на работу.
— Идем, — соглашаюсь, в последний раз вдыхая любимый аромат, — Кайл сможет найти маму?
— Предположительно, да, малыш. У них связь благодаря тебе, даже без брака эти двое соединены тонкой нитью судьбы. И с помощью личных вещей твой отец должен ее отыскать.
— Хорошо, — киваю, и мы ускоряемся в сторону ректорского кабинете, — скажи… Тебя правда уволили?
Мне страшно задавать этот вопрос, потому что я боюсь, что да. Ведь вина за это целиком и полностью будет на мне…
— Пусть попробуют! Грозится они все молодцы, но, как только я добрался до «верхушки», все заткнулись, и выполнили мое требование. Не хотели себе проблем с властями, вот и пульнули Кайлу сообщение.
