Хамсин восседал на широком каменном кресле,напротив расположился Бахрам. Он знал, зачем наместник явился сюда и знал ответна его вопрос. Присутствие его давнего врага, нисколько не смущало старика. Онне сомневался, что рано или поздно тот явится к нему.
--Тебе веди известно, зачем я здесь?--началразговор Хамсин.
--Да.
--Надеюсь, ты заметил, что вопреки твоимпредсказаниям, я все еще жив?
--Почему?--спросил дервиш.
--Уж не думаешь ли ты, что я должен умеретьлишь потому, что ты предрек мне это?--иронично вопросил наместник.
--Признаюсь, наверное, я где-тоошибся,--спокойно согласился дервиш.
--Значит, на самом деле ты не можешь видетьбудущее?
--Нельзя видеть то, чего еще не существует.Можно лишь предполагать о том, каким оно будет.
--Так будущего не существует?
--Существует. Но не как некая жизненная реалия,а как совокупность логических продолжений, вытекающих из вчерашнего исегодняшнего дней. Это абсолютная абстракция.
--Все ты мудрствуешь лукаво, Бахрам. Почему жеты обманул меня, жалкий логик?
--Ты слишком непоследователен и алогичен,Хамсин. Как и этот лабиринт.
--Так я не умру?
--Неужели ты боишься умереть? Разве ты небессмертен? Разве в случае потери тела, Хозяин не даст тебе другого?
--Я не боюсь смерти, ни временной, ни вечной.
--Тогда зачем ты пришел сюда? Зачем блуждалстолько времени по лабиринту, зачем рисковал заблудиться в нем навсегда?Неужели лишь для того, чтоб выяснить сказал ли я правду или солгал?
--Теперь я и так вижу, что ты никудышныйоракул, Бахрам. Уже сто лет, как по твоим словам я должен был быть мертв. Япришел, чтоб посмеяться тебе в лицо.
--Отчего же ты не смеешься?
--Теперь мне не до смеха. Сам того не желая, ятоже оказался в плену у лабиринта. Я долго не мог признаться даже самому себе,что не смогу выбраться отсюда.
--Не сможешь выбраться?!--воскликнулапоявившаяся в дверях Беатриче, которая слышала лишь последние слованаместника.--Так как же ты собираешься выводить нас отсюда?!
--Никак,-- ответил Хамсин и, слегка склонивголову в ее сторону, со значением добавил:--И, возможно, никогда.
На пороге возник Саб-Бияр, который так и несмог вовремя догнать и остановить Беатриче. Вслед за ним подоспела Ив.
--Так ты решил остаться?--продолжала допросБет.
--Мне, как ты понимаешь, здесь неместо,--ответил Хамсин.--Я для вас враг и потому уйду.
--Куда?
--Я мог бы сказать, куда глаза глядят, если быони у меня были.
--Ты никуда не уйдешь!--твердо заявилаБет.--Бахрам, ты ведь понимаешь, что его нельзя отпускать?
--Я думаю, он может уйти,--кротко сказалстарик.--Мы не вправе удерживать его против воли.
--А он вправе был нас сюда упрятывать?!Саб-Бияр, скажи хоть ты.
--Я тоже считаю, что мы не должны отпускатьего,--согласился тот.--Он обманывает нас.
--Хотите попытаться остановить меня?--спокойноспросил Хамсин.
До Беатриче, наконец, дошло, что никто изобщинников не захочет да и не сможет воспрепятствовать ему, если он решит уйти.Не смотря ни на что, он оставался сильней их всех вместе взятых. У нееоставался лишь один аргумент.
--Но ты же дал слово,--сказала она тихо.
--Да. Я дал слово наместника. Но я не знаю, каквыйти из лабиринта. Я действительно этого не знаю, клянусь Саргоном.
--Но ты ведь можешь открывать пространство.
--Только не здесь. Когда в последний раз япытался открыть дверь, то оказался на дне ущелья с переломанными костями. Ядолжен признать, что лабиринт сильнее меня.
--Он говорит правду, Беатриче,--подтвердил дервиш.--Силанаместника здесь бесполезна.
--Поэтому ты и послал нас за ним? А ведь мымогли погибнуть!
--Это не я послал за ним, и не я вывел вас нанего. Этого еще никто не знает, но на самом деле лабиринт сам направляет нас,за тем, кого хочет спасти. Вчера днем двое из наших отправились на поискинескольких нукеров Хамсина.
--Тогда ты должен оставаться здесь, пока непридумаешь, как выбраться отсюда самому и вывести нас,--заявила Бетнаместнику.--Ты обещал.
--Хорошо,--неожиданно согласился тот.
--И ты не уйдешь?--усомнился Саб-Бияр.
--Я дал слово, что выведу вас. Моя совестьбудет чиста, если я хотя бы попробую воспользоваться всеми известными мнеметодами.
--И неизвестными тоже,--настояла Бет.
--Обещаю, что испробую все.
Так Хамсин стал членом сообщества, котороесостояло из людей, именно ему обязанных вечным заточением. Из уважения к егостатусу Бет, Иверлин и Саб-Бияру поручили помогать ему во всем и сопровождатьего, дабы он случайно не попался в одну из хитроумных ловушек лабиринта. Бывшийраб старался избегать любого общения с наместником, Ив все еще немногопобаивалась титана, но Беатриче выполняла эти свои обязанности с особымрвением, не давая ему успокоиться ни на миг.
У нее вновь появилась надежда на то, что припомощи Хамсина ей и ее друзьям удастся, наконец, выйти на волю. Но ее все ещеволновал один вопрос, который она, однажды без посторонних задала ему.
--Скажи, отчего ты вдруг так переменился. Мнене верится, что ты хочешь искренне нам помочь.
--По-твоему, я обманщик?
--Значит, в тебе проснулось человеколюбие?
--Ничего подобного. Это чувство меня непосещало с тех пор, как я стал наместником.
--Да? И как же давно?
--Несколько тысяч лет назад.
--Ого! Так ты ненавидишь людей?
--Презираю.
--Включая всех общинников и меня?
--И вы ничем не лучше тех, кто живет в Тварноммире.
--Чем же мы так провинились?
--Разве есть хуже вас создания на земле?
--Неужели нет?
--Человек - это самая злобная тварь, из всехживущих на земле существ. Ни одно животное не способно на такую жестокость, накакую способен человек. Даже хищник не убивает просто так, а лишь, чтобпрокормиться. А люди совершают это, походя и с особым изуверством, от которогоиспытывают удовольствие.
--Но не все же люди таковы,--попыталасьвозразить Беатриче.
