— Старик с причала?.. Помню, я с ним говорил. Как егозвали?..
— Мерделл, сэр. Это моя девичья фамилия.
— Ваш отец, если я не ошибаюсь, был старшим садовником вНасс-хаусе?
— Нет, садовником был мой старший брат. Я была в семье самоймладшей, одиннадцать нас было. Многие годы Мерделлы работали в Насс-хаусе, — сгордостью добавила она. — Это сейчас судьба всех разбросала, кого куда, послемоего отца там никто из нас уже не служил.
— Фоллиаты всегда будут в Насс-хаусе…
— Простите, сэр, что вы сказали?
— Я повторил то, что ваш старый отец сказал мне как-то напричале.
— А, папочка часто болтал всякую чепуху. Мне то и делоприходилось его приструнивать.
— Стало быть, Марлин была внучкой Мерделла, — сказал Пуаро.— Кажется, я начинаю понимать… — Он умолк, и вдруг смутная тревога овладела им.— Вы сказали, ваш отец утонул в реке? — переспросил он.
— Да, сэр. Слишком много выпил. И где он только брал деньги?Конечно, ему на причале кое-что перепадало, то за лодки, то за парковку машин.От меня он их прятал, очень даже ловко… Да, перебрал он тогда, видать, здорово.Вот и шагнул мимо причала, свалился в воду и утонул. Его у Хэлмута выловили, наследующий день. Удивительно, как с ним раньше такого не случилось, ведьвсе-таки девяносто два стукнуло и глаза у него были уже слабые.
— В том-то и дело, что раньше не случилось…
— Что поделаешь, несчастный случай, от этого никто незастрахован…
— Так, говорите, несчастный случай. — Пуаро задумался. —Ну-ну.
Пуаро поднялся и вполголоса пробормотал:
— Мне следовало догадаться… Давно догадаться. Девочка, посуществу, мне сказала…
— Простите, сэр, вы что-то сказали?
— Да нет, ничего. Позвольте еще раз выразить вам искренниесоболезнования.
Он пожал им обоим руки и вышел.
— Какой же я глупец.., ужасный глупец, — сказал он сам себеуже на крыльце. — Следовало искать совсем в другом месье.
— Хи-хи.., мистер… — услышал он смешок и осторожный шепотПуаро огляделся. В тени, падавшей от стены, стояла толстушка Мэрилин. Она поманилаего к себе — А мама ничего не знает, — с заговорщицким видом прошептала она. —Леди из коттеджа не давала Мэрилин шарфика.
— Откуда же она его взяла?
— Купила в Торки. И помаду тоже там купила, и духи. «Тритонв Париже» называются — смешно, правда? А еще крем-пудру, прочитала о нем вобъявлении. — Мэрилин хихикнула. — Мама не знает. Марлин прятала все в своемящике, под теплым бельем. Когда ездила в кино, заходила в уборную рядом савтобусной остановкой и красилась. — Мэрилин снова хихикнула. — А мама такничего и не узнала.
— Разве мама не нашла все это, когда твоя сестра умерла?
— Нет — Мэрилин покачала своей белокурой пушистой головкой.— Теперь все у меня, в моем ящике. Я потихоньку перепрятала.
Пуаро задумчиво на нее посмотрел.
— Ты очень умная девочка, Мэрилин.
Мэрилин застенчиво улыбнулась.
— А мисс Берд говорит, что мне нечего и думать о гимназии.
— Гимназия — это еще не все, — тут же заверил ее Пуаро. — Аскажи-ка мне, откуда Марлин брала деньги на свои покупки?
Мэрилин с подозрительной старательностью приняласьрассматривать дренажную трубу.
— Не знаю.
— А мне кажется, все-таки знаешь.
Пуаро бесстыдно достал из кармана полкроны и, немногоподумав, добавил еще полкроны.
— Я слышал, — сказал он, — в продаже появилась новая помадаочень красивого цвета, под названием «Пунцовый поцелуй».
— Здорово! — выпалила Мэрилин, и рука ее потянулась за пятьюшиллингами. — Марлин любила всюду совать свой нос, — торопливо зашептала она, —подглядывала… Ну, вы знаете, всякое такое… Она обещала никому не рассказывать,и за это ей дарили денежки, понятно?
— Понятно, — сказал он, опуская в ладошку Мэрилин двемонеты.
Кивнув ей на прощание, он ушел.
— Понятно.., понятно, — бормотал он вполголоса, но теперьуже более уверенно.
Теперь многое встало на свои места. Нет, полной ясности ещене было, но теперь он напал на след. Да-да, совершенно очевидные улики былиповсюду, будь он немного сообразительней, он бы их раньше разглядел. Тот первыйразговор с миссис Оливер, несколько слов, брошенных Майклом Уэйманом, разговорсо стариком Мерделлом на причале.., очень важный разговор.., многое объясняющаяфраза мисс Бруис, приезд Этьена де Суза.
Телефон-автомат был около деревенской почты. Пуаро зашел инабрал номер. Через минуту он разговаривал с инспектором Бландом.
— Мосье Пуаро, где вы находитесь?
— Я здесь, в Нассикоуме.
— Но ведь еще вчера днем вы были в Лондоне?
— Есть поезд, на котором сюда можно добраться всего за три споловиной часа, — заметил Пуаро. — У меня к вам вопрос.
— Да, слушаю.
— Что за яхта у Этьена де Суза?
— Я, кажется, догадываюсь, что у вас на уме, мосье Пуаро,но, уверяю вас, ничего такого там не было. Она совершенно не приспособлена длятого, чтобы там можно было что-то спрятать. Ни фальшивых перегородок, ниукромных местечек, пригодных для тайников. Мы бы их наверняка обнаружили… Такчто спрятать труп там негде.
— Нет-нет, mon cher, я совсем не это имел в виду. Я простохотел узнать, большая она или маленькая?
— О, яхта великолепная! Должно быть, он на нее ухлопал целоесостояние. Все только-только покрашено, все из самых дорогих материалов,роскошные осветительные приборы!
— Вот-вот, — сказал Пуаро таким довольным тоном, чтоинспектор очень удивился.
— И что, собственно, из этого, по-вашему, следует? — спросилон.
— То, что Этьен де Суза весьма состоятельный человек. А это,мой друг, очень важное обстоятельство.
— Почему? — поинтересовался инспектор Бланд.
— Это совпадает с моим последним предположением.
— Значит, у вас появилась новая идея?
— Да. Наконец-то появилась. Просто поразительно, как я насей раз оплошал.
