Глубже.
Он гадал, не будет ли это последний раз, когда он видит свое тело. Ибо, если что-то случится с его астральной сущностью, физическое тело умрет вместе с ней.
«Так оно и будет», – подумал Вонг.
Путешествие сквозь Астральное измерение оказалось привычно быстрым, почти мгновенным. Как только он и Стрэндж покинули тела, то сразу оказались в верхних слоях земной атмосферы. Они преодолели сотни тысячи миль в мгновение ока.
Вонг знал, что путешествие заняло всего несколько секунд.
И все же был в этом всем один любопытный момент. В течение путешествия в астральной форме время становилось относительным, практически теряло всякий смысл. Секунды могли ощущаться как дни, месяцы или даже годы.
Вонг рассуждал об этом парадоксе и вдруг обнаружил, что парит над поверхностью земной Луны.
Серой. Мрачной. Безжизненной.
Опустошенной.
– Так себе зрелище, правда?
Вонгу не нужно было поворачивать голову, чтобы понять, что астральная сущность Стрэнджа находится рядом с ним.
– Ты уверен, что это сработает? – спросил Вонг.
– Как ни в чем другом, – ответил Стрэндж.
«М-да, – подумал Вонг, – звучит не слишком обнадеживающе. Тем не менее либо сработает, либо... смерть».
– Ты готов? – спросил Стрэндж, и друг кивнул. Он сконцентрировался, слегка нахмурив лоб.
Соратники начали плести воздух руками, собирая вокруг мистическую энергию.
– Это должно привлечь внимание Калкарто, – как бы ответил Стрэндж на немой вопрос Вонга.
– Предполагаю, минут через пять-десять – плюс- минус – он будет здесь.
Вонг почувствовал вибрации своей астральной формы. Теперь он тратил равное количество энергии, пытаясь одновременно сохранить астральный облик и привлечь Калкарто.
Он повернулся и увидел, как Стрэндж парит рядом с ним в пространстве. Тот, казалось, шептал, произнося слова, которые Вонг не мог расслышать. Через некоторое время руки Стрэнджа начали двигаться: медленно, сначала вверх-вниз, делая лаконичные штрихи, как если бы он расписывал стену; затем его пальцы слегка согнулись, и он начал делать пассы из стороны в сторону.
Перед чародеем появились загадочные руны.
Стрэндж превращал себя в лакомую добычу.
Они имели дело с неизвестным, с опасной магией, которая может спасти мир или, наоборот, уничтожить его.
Но им нужно было воспользоваться единственным шансом, чтобы спасти Землю.
Стрэндж продолжал творить заклинание, готовясь к тому, что должно было произойти.
И тут Вонг что-то почувствовал: как будто сами молекулы его тела разрывались в клочья. Призвав на помощь всю силу, которую только мог собрать, он удержал свою астральную сущность от распада.
– Он ест, – произнес Стрэндж, его голос звучал мрачно.
– Да, и мы – аперитив, – ответил Вонг без тени юмора, – а Земля – основное блюдо.
Глава 20
Вонг почувствовал это первым.
Потом – Стрэндж.
Волнообразный импульс.
Даже в их астральных формах волна поразила их, заставив кружиться, словно листья на ветру. Удерживаться становилось все труднее, поскольку импульс не ослабевал.
Затем стало теплее.
Вонг не знал, как это возможно – чувствовать тепло в своей астральной форме, но все же чувствовал.
– Это происходит лишь в моем разуме, – произнес Стрэндж. В его голосе не было и следа страха.
Вонг прищурился, пытаясь понять, как далеко от них находится это существо. Через секунду он получил ответ.
Оно вынырнуло из ниоткуда. Огромное создание, затмевающее очертания их астральных форм. Оно было отвратительного зеленого цвета, будто созданное из гниющей плоти. Казалось, что все его тело усеивали щупальца. Они безостановочно извивались, нащупывая что-то, дергаясь во все стороны. На конце каждого щупальца находилось маленькое отверстие, из которого выступало еще более мелкое щупальце. Из его аморфного тела торчал длинный стебель с вязкой черной каплей на конце. Стебель качался, как будто искал, зондировал. Алкал.
Далее шел рот, расположенный в нижней части его тела.
Зияющий, широкий, ощерившийся.
Голодный.
Существо выбросило свои щупальца к Вонгу. Оно жаждало заполучить его силу. Вонг не знал, могло ли существо коснуться его астральной формы, и решил, что лучше не знать этого.
Щупальце метнулось к голове Вонга, тот нырнул, и щупальце просвистело совсем близко. Казалось невозможным то, что он ощущает дуновение воздушного потока: в конце концов, он был в своей астральной сущности. Но все же он что-то почувствовал, когда существо промахнулось: некое жужжание, похожее на удар статического электричества.
За исключением того, что это было в сто раз хуже.
Удар чуть не заставил его отключиться. Он снова сконцентрировал свое внимание на Калкарто и увидел, что монстр готовится атаковать. Вонг отскочил назад и мгновенно пронесся мимо Калкарто, поскольку тот собирался ударить снова.
– Что бы ты ни планировал сделать, – закричал Вонг, – может, уже пора?
– Не торопи совершенство, – невозмутимо отреагировал Стрэндж, продолжая делать пассы руками и плести руны.
Уклонившись от новой атаки, Вонг не удержался от крика: щупальце едва коснулось его виска, но он это почувствовал. Он находился в астральной форме, но каким-то образом ощутил боль.
Электрический удар в этот раз был гораздо сильнее, и Вонг полностью обессилел.
– Вонг! – раздался крик Стрэнджа.
Вонг безвольно дрейфовал в космосе, а рот Калкарто отрылся в ожидании еды.
Потом наступила тьма.
* * *
Вначале он не понял, где находится. Он никогда не отключался, находясь в своем астральном облике.
Затем Вонг огляделся.
Монах снова оказался в Святая Святых, в Нью-Йорке, в своем обычном теле. Вонг взглянул вниз, на свои руки, и увидел, что держит в них «Узы Бэльзара». Рядом с ним стоял Стивен Стрэндж, тоже в своей телесной форме.
Прежде чем они смогли обменяться словами, Вонг почувствовал присутствие. Волосы у него на затылке встали дыбом, как от статического электричества. Воздух в Святилище, казалось, застыл и потускнел. Все вдруг начало приобретать другой, особенный, цвет.
Цвет отвратительной, мертвящей зелени.
Глава 21
Дико извиваясь, первое зеленое щупальце материализовалось в Святилище Ротунда.
Калкарто теперь входил в мир телесности, используя Святая Святых в качестве точки проникновения. Медленно вываливаясь из Астрального измерения, Калкарто жаждал завершить прерванную атаку на Стрэнджа и Вонга, его жажда и голод ничуть не ослабели.
