Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
Отец снова заговорил:
– В газетах пишут, что эта космическая штуковина, «Спейслэб» или как ее там, сейчас как раз над нами.
– Что?
– Штука из космоса, которая падает. Сейчас как раз над нами. Наведет тут шороху.
Я посмотрела на мелькающие вдоль дороги поля, совершенно плоские и беззащитные, и тут же воображение услужливо нарисовало мне несущиеся на них метеориты и космические капсулы, раскаляющиеся добела в атмосфере и оставляющие уродливые воронки в земле. Внутри все сжалось от страха. Это наверняка отец меня так перепугал; услышь я эту новость от кого-нибудь другого, так бы не отреагировала.
– Не волнуйся, – с напускной веселостью проговорила я. – Все, что упадет, сможешь забрать себе.
Он повернулся и посмотрел на меня.
– Это шутка, папа.
– Люди теперь ничего не остерегаются. Беспечные больно, потому что не ученые.
– От обломков станции не остережешься – слишком большие.
– Беспечно вообще было ее запускать. Но им же хуже.
– Да, пожалуй, – не я стала спорить, а потом добавила: – Не думала, что сегодня будет так жарко.
Мы въехали в Пайк, миновав элеватор, стоящий прямо у товарного железнодорожного пути. Кабинет мануального терапевта был в самом начале Главной улицы. Я поставила машину в тень, под навес.
– Ты куда? – удивился отец, когда я открыла дверь.
– Собираюсь пройтись по Главной улице. Вернусь, и поедем в «Пайкс-Пик» обедать. Не хочу сидеть в машине – очень жарко, – добавила я, заметив недовольство отца.
– А если я закончу раньше, чем ты вернешься, мне сидеть и ждать?
– В приемной стоит кондиционер, поболтаешь с Робертой.
– Сиди и жди. Потом на витрины поглазеешь.
– Тогда встретимся в «Пайкс-Пик».
– Не буду я тащиться туда пешком по такой жаре.
Часы на банке показывали двенадцать минут двенадцатого, температура – тридцать градусов.
– До кафе всего полтора квартала, и пока еще не так уж жарко. Тебе будет полезно прогуляться.
Я почувствовала, что задыхаюсь, будто на мне туго стянутый корсет.
– Сиди и жди. Я хочу ехать.
Я посмотрела на стеклянную дверь врачебного кабинета. За ней сидела секретарша Роберта Стэнли и внимательно наблюдала за нашим спором.
– Мне будет скучно ждать, у меня нет с собой ни книги, ни журнала, – протянула я, сама себя ненавидя за жалобный тон. И куда только делась моя решительность и намерение приказывать, а не подчиняться?
Почувствовав слабину, отец повысил голос:
– Сиди и жди!
Я вернулась в машину. Это все из-за Роберты Стэнли! Не будь ее, я бы ни за что не села обратно. Отец развернулся и тяжело зашагал к двери. Роберта подскочила из-за стола и поспешила открыть. Пропустив его внутрь, она улыбнулась мне, на мгновенье задержавшись. Я помахала, получила от нее ответный жест и откинулась в кресле. Не пройдет и дня, и о нашей стычке с отцом узнают все Стэнли: Роберта – жуткая сплетница. Не хотелось даже думать, что другие о нас болтают, даже если делают они это не с осуждением или насмешкой, а с искренней симпатией. Сама мысль, что они нас обсуждают, дико меня раздражала.
Я лелеяла робкую надежду встретить здесь Джесса. Именно его обычно отправляли в город по делам, и за продуктами теперь обычно ездил он, потому что Гарольд и Лорен игнорировали его вегетарианские предпочтения. Я мечтала увидеть его хотя бы издали: в привычной ему городской обстановке, не единственного, а одного из многих. Но он так и не появился, зато снова нахлынули фантазии, я расслабилась. Трение о кресло и мысли о Джессе возбудили меня. Я прикрыла глаза.
В кафе отец заказал комплексный горячий обед: ростбиф с подливой, картофельное пюре, консервированную стручковую фасоль, мороженое и три чашки кофе. Я взяла сэндвич из цельнозерновой муки с горячим сыром, хрустящий картофель с маринованными огурцами и колу. Когда принесли заказ, отец уставился на мою тарелку.
– Весь твой обед?
– Не успела проголодаться.
Он презрительно хмыкнул.
– Тебе бы тоже не стоило объедаться. Сегодня жарко, – заметила я.
– А час назад говорила, что не жарко.
– Папа, тебе надо больше двигаться, тогда и самочувствие будет лучше. Вот сегодня, например, прошелся бы до кафе пешком – тут два шага.
– Еще чего. Находился уже за всю жизнь, теперь хочу ездить.
– Доктор Хадсон порекомендовал тебе упражнения? Это важно…
Отец отмахнулся от меня вилкой.
– Надеюсь, у тебя не отберут права, – пробормотала я.
– Ты как с отцом разговариваешь? – нахмурился он, отпив кофе.
– Стараюсь проявлять уважение.
– Плохо стараешься. Раньше еще как подлизывались, а теперь ферму захапали – и хватит. Думаешь, не вижу?!
– Нет же, папа. Мы стараемся изо всех сил. Просто с тобой порою трудно ладить, – сказала я с улыбкой.
– Терпеть не могу лодырей и самонадеянных дураков. Ферма – это тяжелый каждодневный труд.
Я слушала его и улыбалась. Хотелось не спорить, а съесть поскорее остывающий сэндвич, но я пересилила себя и сказала:
– Не думаю, что нас можно назвать лентяями, а ты к нам никогда уважения на проявлял и нашу точку зрения не учитывал.
– Ха, не думает она! А кто всю жизнь горбатился, чтобы тебе с твоим муженьком чудесно жилось? Красивый дом, стабильный доход – что, мало? А я еще, оказывается, должен какую-то там точку зрения учитывать?
– Ну как с тобой поладить?! – выпалила я, покраснев до корней волос и оттолкнув от себя тарелку. – Я не хочу ругаться. Зачем ты на меня нападаешь?
– Знаешь что, девочка моя, я никогда не позволял себе разговаривать с отцом таким тоном. И судить его не лез. Рассказать тебе историю из прошлых времен, чтобы прочистить мозги?
– Расскажи, – кивнула я, не в силах стереть с лица снова появившуюся дурацкую улыбку.
– К югу от нас жила семья. Их старик был старше моего отца. Он пришел сюда, на эту землю, и стал вместе с сыновьями копать колодцы и отводить воду. Сыновей у него было четверо. Младшего в двенадцать лет свалил полиомиелит. Я тогда мал был, даже в школу еще не ходил. Болезнь сильно его изуродовала, но давать ему отсиживаться дома никто не собирался. Старик вытащил его на поле и заставил пахать, и следил, чтобы борозды у него получались такими же ровными, как и у остальных, и плетью его охаживал, чтобы тот не кобенился. Была у старого фермера еще пара дочерей. Одна, которая в шестнадцать лет уехала из дома, честила отца садистом и рабовладельцем. Но парень-то тот справился и сам себя за это уважать стал.
– Откуда ты знаешь?
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
