Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Тяжелый саркофаг помещался во второй, деревянный и инкрустированный золотом саркофаг, и тот, в свою очередь, оборачивали тонкой льняной материей, при этом грудь умершего фараона украшали гирляндой из оливковых и ивовых листьев с цветками голубого лотоса и василька. «Корона оправдания» возлагалась на материю поверх священной змеи и коршуна царского головного убора. Наконец, третий позолоченный capкофаг принимал драгоценную ношу, после чего он закрывался, и новая «корона оправдания» надевалась поверх изображений священных животных. В заключение все это заворачивали еще в несколько слоев льняной материи. Все исключительно тяжелое сооружение помещали в золотую комнату. Углы саркофага из красного песчаника украшали статуэтки крылатых богинь: Исиды – на северо-западе; Нефтиды – на юго-западе; Нейт – на северо-востоке и Серкет – на юго-востоке. У южного края саркофага стоял высокий столп джет, символ Осириса, раскрашенный яркими красками.
Последние погребальные обряды проводились относительно быстро, и только несколько жрецов и Май, начальник работ, остались проследить за установкой гранитной крышки. Несомненно, из-за ограниченности пространства это оказалось трудным делом; во-первых, последний, деревянный саркофаг пришлось укоротить, так как иначе крышка не закрывалась, а когда плотники сделали свою работу, крышка упала и разбилась пополам. Трещину замазали и выкрасили под цвет песчаника.
Тем временем один из сановников вынимал из ящика, на котором иератическим письмом было помечено, что он содержит «печати погребальной процессии» (этот ящик археологи обнаружили в «прихожей»), те самые печати, которыми и помечал глиняные шарики, приготовленные его помощниками. Также опечатывались все сундуки из черного дерева и ларцы с украшениями, которые были выставлены на всеобщее обозрение во время мистического паломничества и шествия. Затем закрывали большой сундук, содержащий канопы, и маленькие саркофаги с двумя зародышами. Обряд очищения был совершен над ними у входа в гробницу.
Когда установили последнюю панель внешней позолоченной усыпальницы, можно было расставить все оставшиеся предметы по своим местам. Жрец закрывал двери четырех усыпальниц, одну за другой, и запечатывал их, после чего каменщики начали возводить стену из кирпича, которая отделила золотую комнату от прихожей. На следующий день кладка затвердела, и на этой, южной стене были помещены изображения богов. Оставался только небольшой проход, который впоследствии также был заделан, как и все проходы в гробнице, за исключением входа в северную камеру.
Снаружи настала ночь, и вспыхнувшие факелы осветили огромный шатер, разбитый в некрополе для заупокойной трапезы. Период оплакивания завершился, и приглушенные крики скорбящих стихли. На каждом госте было ожерелье, подобное тому, которое возложили на золотой саркофаг фараона; оно состояло из разных элементов, расположенных в девять рядов; крохотные голубые бусы в форме дисков из покрытой глазурью керамики перемежались миниатюрными фруктами, ивовыми и пальмовыми листьями, цветами василька и голубого лотоса и других растений, включая ломтики мандрагоры, знаменитого плода любви.
Звуки и ритмы песен и танцев, исполняемых во время тризны, соотносились с актом творения, и ритуальное возлияние богине Хатхор, стражнице умерших и покровительнице влюбленных, призвано было помочь усопшему, который, хотя и оставался невидимым, присутствовал на этом пире любви, переродиться в новое существо. Мази, которые ранее обильно наносились на мертвое тело, чтобы восстановить его плоть, теперь выливались на головные уборы гостей, стекали по телам собравшихся во время трапезы.
Еще одно приношение усопшему царю свершится на следующем пиру в течение того же месяца, и в заупокойный храм будут назначены жрецы, которые станут следить за соблюдением культа скончавшегося фараона. Но прежде чем живые покинут некрополь, требовалось поместить в специальное хранилище не только тарелки, использовавшиеся для ритуальной трапезы, и ткани, которые могли соприкасаться с погребальной маской большего из двух мумифицированных зародышей, но также прекрасные ожерелья – последнее связующее звено между живыми и мертвыми, – надевавшиеся в часы мистического опьянения, чтобы помочь молодому царю, находившемуся в одиночестве в темной гробнице, отыскать свой путь к бессмертию.
Глава 8
ВОСКРЕСЕНИЕ УМЕРШЕГО БОГА
Царь, который официально вернулся к традиционной религии после периода амарнской ереси, был, разумеется, похоронен по древнему обряду. Поэтому мумифицированное бренное тело Тутанхамона преобразилось в тело Осириса. Осирис умер и ушел из мира людей, но обрел нетленное тело благодаря заботам божественного семейства.
На помощь был призван весь пантеон богов и духов, вся сила магии была задействована для того, чтобы Осирис достиг конечной стадии своих трансформаций: зари воскресения. После мучительных поисков путей к возрождению умерший Осирис воскресал в образе встающего солнца, Ра. В этом заключались два основных принципа египетской религии, простой, но величественной. Осирис и Ра и не были разными сущностями, они представляли собой два аспекта, мертвой и живой единой силы, суть которой египтяне старались выразить и объяснить всевозможными способами, в том числе используя бесчисленное множество символов.
На стенах царских гробниц XVIII династии от Тутмоса I до Аменхотепа III представлены изображения, которые в целом без всяких натяжек можно назвать «книгой»: они рассказывали о двенадцатичасовом ночном путешествии солнца к своему новому рождению. Это произведение известно как «Книга Ам-Дуата» (или «То, что находится по ту сторону жизни»). Ни в одной из царских гробниц этого периода нет ни иллюстраций к «Книге мертвых», ни бытовых сцен, которые так радуют наш глаз в молельнях знатных людей. До амарнской ереси в гробницах властителей Фив воспроизводилась драматическая история созревания солнца и его нового рождения на пятом часу, когда ладья бога скользила над пирамидой, оберегавшей божественное яйцо, из которого появлялось солнце. Символом являющегося бога выступает скарабей, которого можно видеть на носу солнечной ладьи, возникающей на горизонте через двенадцать часов.
В еретический период в Тель-эль-Амарне цари и простолюдины прекратили применять традиционные погребальные обряды. Гробница Тутанхамона, очень скромная по архитектуре и внутреннему убранству, ознаменовала собой возврат к обычаям предков. Изображенные на западной стене золотой комнаты двенадцать бабуинов и ладья умершего солнца символизировали первый час ночи. Этой символики, по-видимому, было достаточно для того, чтобы Осирис мог отправиться в свое странствие к солнечному возрождению. Для украшения гробницы надлежащим образом, с должной пышностью и блеском времени не было, но в ней находилось все, что в соответствии с предписаниями должно было окружать тело усопшего, которому предстояло стать нетленным, подобно божественной плоти, золоту, покрывавшему его.
В тени подземелья, над которым возвышалась естественная гигантская пирамида фиванского пика, умершему фараону предстояло пройти через разные этапы превращений, символически обозначенных в погребальной церемонии, чтобы подготовить его к великому путешествию. В гробнице Тутанхамона эти обряды были запечатлены на восточной стене и части северной стены погребальной камеры. Последний магический жест нового царя, Эйэ, над мумией позволили Осирису, Тутанхамону, вступить в иной мир, где он был принят «Правительницей Неба Нут, владычицей богов», которая совершала возлияние.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
