Ари выпила последний глоток и озадаченно моргнула. Комната расплывалась, перед глазами кружились разноцветные обручи. Стены будто бы дышали – покачивались вперед-назад в медленном танце, при виде которого спина Ари покрылась липким холодным потом.
Поставив чашку на стол, девушка протерла глаза, но все осталось по-прежнему.
– Что вы положили в чай? – спросила она, едва двигая непослушным языком.
– Немного волшебных трав, сдобренных заклинанием. Хорошо помогает срастаться костям и лечит ссадины.
Маарит наклонилась за чашкой, и на принцессу повеяло ароматом диких полей, дремучих лесов и влажной глины.
Так пахло от Тига. Или, может быть, аромат доносился из открытого флакончика, который чародей держал тогда в руках. Не очень-то приятно сознавать, что она проглотила нечто, ароматом напоминавшее ее заклятого врага.
Ари попыталась выпрямиться на стуле и вдруг поняла, что не чувствует ног. Стены закачались быстрее.
– Ложись в кровать, – велела Маарит, обхватив принцессу за талию жесткой морщинистой рукой. Старуха была крепче, чем казалась, и Ари оперлась на нее, с трудом перебираясь к постели.
– Проснешься здоровой. Одежду найдешь в шкафу. Хозяин встретит тебя внизу, в библиотеке. На первом этаже можешь ходить по всем комнатам, кроме кабинета. На третий этаж не поднимайся. Там личные комнаты хозяина. О нем забочусь я.
Ари попыталась кивнуть, однако лежать было так мягко и уютно, а перед глазами так весело кружились в танце мерцающие огоньки… Принцесса глубоко вздохнула, не почувствовав боли, закрыла глаза и услышала, как дышат стены.
Издалека донеслось позвякивание посуды на подносе, шаркающие шаги Маарит. Старуха ушла. И навалился сон.
Глава 26
Карета Тига доехала до массивной приземистой усадьбы за высоким забором на южной окраине Косим-Таласа, где жили состоятельные горожане. Убедившись, что карета въехала в ворота, Себастиан направился в квартал, где провел детство и юность. Он продал жеребца владельцу городской конюшни – наверняка за полцены – и набил карманы деньгами. А потом вошел в ворота восточного Косим-Таласа и зашагал к дому, где жила его мать. Оружие на изготовку, деньги надежно припрятаны, на лице маска жестокой ярости.
Чтобы помочь принцессе, ему теперь долго носить такую маску.
Он должен быть беспощадным. Безжалостным. Непоколебимым.
Он должен стать таким, как отец.
Не давая грустным мыслям растревожить совесть, Себастиан вскочил на ноги с первыми лучами солнца, пробившимися сквозь серый утренний туман. Он нужен принцессе. Пора приниматься за дело.
Мусор гнил на солнце и наполнял улицы отвратительной вонью, к которой примешивалось облако наркотического дыма. Вышли из домов любители аподрази и застыли на перекрестках, подпирая стены. Худые, изможденные, они выпрашивали подачку, чтобы купить новую дозу. Себастиана поджидали у самой двери. Разношерстная толпа встретила его выкриками:
– Посмотрите, кто вернулся в родные пенаты!
– Что, считаешь себя лучше других?
– Да он теперь слабак. Бери голыми руками!
Прошлой ночью он намеренно сделал все, чтобы о его возвращении узнало как можно больше народу. Шел по улицам медленно, не спеша и даже попросил мальчишку передать кому следует, что Себастиан Вонн вернулся и не прочь подзаработать. А потом до рассвета проспал на лестнице дома, где жила его мать, после похорон Пэрриша Себастиан поклялся себе, что не проведет ни единой ночи в прежнем жилище.
Судя по толпе на улице, весть о возвращении Себастиана разнеслась по всему кварталу. Ждать осталось не долго. Скоро примчится уличный мальчишка с предложением работы от какого-нибудь местного заправилы.
Себастиан по очереди оглядел окруживших его молокососов, и они вдруг притихли. Гнев отчаяния, управлявший каждым его движением, превратился в опасное спокойствие. Никто не смог выдержать леденящего взгляда.
– Кто тут возьмет меня голыми руками? – тихо спросил он. – Давайте. Кто первый?
В толпе послышалось бормотание, и вперед выступили двое парней, немногим моложе Себастиана.
– Небось, прикопил деньжат во дворце-то, – сказал тот, что пониже ростом, выставив кулаки и подпрыгивая на месте.
– Сам отдашь или отобрать? – Второй парень дернул кистью, и в ладонь ему выскочил из-под рукава самодельный складной нож.
Себастиан качнул головой влево-вправо и расправил плечи.
– Попробуй отбери.
Он всегда побеждал в драке – именно эта репутация охраняла его, когда он возвращался в восточный квартал, чтобы навестить мать. Однако сейчас он сам объявил, что вернулся всерьез, и его присутствие нарушило сложившуюся иерархию среди уличных громил. Кто знает, сколько боев ему придется выиграть, чтобы взобраться на самый верх.
Парни набросились на него одновременно. От первого удара Себастиан уклонился – потерявший равновесие коротышка завертелся на месте. Развернувшись боком, он стукнул высокого по руке с ножом и врезал ему локтем в лицо, а потом закрылся им, словно щитом, от ударов подоспевшего коротышки. Три полновесных тумака кулаками и один пинок тяжелым ботинком – и парни скорчились на земле, выплевывая выбитые зубы и ругаясь на чем свет стоит.
– Следующий. – Себастиан медленно оглядел пеструю толпу юношей с усталыми и потухшими глазами и девушек с оружием в руках и наглыми ухмылками на лицах.
Кое-кто в толпе ответил на его взгляд. Другие отвели глаза. Себастиан направился в северный конец квартала, где жили двое из работавших на Тига уличных заправил. Толпа молча расступилась.
К тому времени, как его нагнал гонец, Себастиан прошел три квартала и победил еще в двух стычках.
– Себастиан Вонн? – спросила девчонка с кинжалом. На поясе у этой крошки красовался небольшой арсенал холодного оружия. – Тебя ждет Фелман.
Себастиана на секунду затошнило. До него дошел истинный смысл того, на что он решился. Оружейника словно окатило волной ужаса и отвращения к самому себе, однако он отогнал грустные мысли и с безразличным видом пошел за девчонкой по лабиринту улиц и переулков к логову Фелмана.
Он делал то, что должен был делать, чтобы добиться доверия Тига и защитить Ари.
И если пришло время идти по стопам отца, он справится.
Фелман, толстяк с бычьей шеей, по меньшей мере лет на десять старше Себастиана, управлял своей частью восточного Косим-Таласа из покосившегося здания бывшей гостиницы. У дверей стояли вооруженные охранники и внимательно оглядывали улицу. Сжав челюсти, Себастиан подавил вспыхнувшее желание как следует врезать этим парням во время обыска. Дубинку они нашли сразу же и оставили себе, сказав, что отдадут потом, после встречи.
Это не имело значения. Истинным оружием был он сам.
