58. Неблагородный дикарь
Наука раскрывает сердце тьмы человечества
В 1670 г. британский поэт Джон Драйден описал образ первозданного человека – «свободного, каким природа создала его, когда на воле бродил в лесах благородный дикарь». Через 85 лет, в 1755 г., французский философ Жан-Жак Руссо канонизировал благородного дикаря в западной культуре, провозгласив: «Ничто не может быть более кротким, чем он в своем первобытном состоянии, помещенный природой на равном удалении от звериной глупости и пагубного благоразумия цивилизованного человека».
От диснеевской Покахонтас[51] до экопацифистских индейцев Кевина Костнера в «Танцах с волками» и от постмодернистских обвинений развращающей современности до современных антропологических теорий о том, что войны туземцев – лишь ритуальные игры, благородный дикарь остается одним из последних эпических мифов о сотворении мира в наше время.
Наука, однако, рисует другой образ человечества в его первозданном состоянии. В 1996 г. Бобби Лоу, эколог из Мичиганского университета, изучил 186 сообществ охотников-собирателей и обнаружил, что их относительно низкое воздействие на окружающую среду обусловлено низкой плотностью населения, неэффективными технологиями и отсутствием выгодных рынков, а не сознательными усилиями по сохранению природы. Антрополог Шепард Креч в книге «Экологичный индеец» (The Ecological Indian) показывает, что во многих индейских поселениях широкомасштабные ирригационные работы привели к осолонению и истощению долин рек и в итоге – к упадку сообществ.
Даже почтение индейцев к крупным диким животным оказалось мифом. Они верили, что боги физически воскресят диких животных – лосей, оленей, карибу, бобров и, особенно, буйволов. Если была возможность охотиться на них вплоть до истребления, индейцы от нее не отказывались. На сегодняшний день есть бесспорные свидетельства того, что мамонты, мастодонты, гигантские ленивцы, глиптодонты (похожие на броненосцев, но весом в тонну) и саблезубые тигры, не говоря о пумах, гепардах, верблюдах, лошадях и многих других крупных млекопитающих, вымерли в то же самое время, когда индейцы впервые заселили Американский континент в результате массовой миграции из Азии. Основная теория на сегодняшний день предполагает, что вымирание было связано с чрезмерным промыслом.
Неблагородные дикари были жестоки не только к среде, но и друг к другу. Насилие, агрессия и война – часть поведенческого репертуара высших приматов и человека. Стремление групп юных агрессивных самцов (человека или шимпанзе) прочесывать окрестности с целью поиска и уничтожения, чтобы получить ресурсы и самок, явно заложена видом, генами, семьей.
Изучая первобытные и цивилизованные общества, Лоуренс Кили, антрополог из Иллинойского университета, показывает в книге «Война прежде цивилизации» (War Before Civilization), что доисторические войны, если рассматривать их с учетом плотности населения и военных технологий, случались не менее часто (критерий – количество военных лет относительно мирных), были не менее опустошительными (критерий – доля погибших в конфликтах от общей численности популяции) и не менее жестокими (критерий – число убитых и раненых мирных жителей, женщин и детей), чем современные войны. В одном из доколумбовых массовых захоронений в Южной Дакоте, например, обнаружены останки пяти сотен оскальпированных и изувеченных мужчин, женщин и детей.
В «Постоянных битвах» (Constant Battles), недавнем и крайне познавательном исследовании этого вопроса, гарвардский археолог Стивен Леблан, написал: «Антропологи искали мирные общества так же, как Диоген искал честного человека». Вот что, например, нашли в палеолитическом поселении возрастом 10 000 лет на берегу Нила: «Кладбище хранит останки 59 человек, из которых не менее 24 умерли явно насильственной смертью, на что указывают каменные наконечники стрел среди костей. В некоторых торчало несколько наконечников. Там было шесть братских могил, и почти во всех случаях присутствовали наконечники стрел, т. е. люди из каждой братской могилы были убиты одновременно, а затем вместе похоронены».
Изучая наше не такое уж благородное прошлое, Леблан обнаружил, что даже людоедство, которое долгое время считалось примитивной страшилкой, подлежащей разоблачению (благородные дикари не стали бы есть друг друга!), имеет веские физические свидетельства, в том числе сломанные и сожженные кости; следы надрезов на костях; кости, расколотые вдоль, чтобы добраться до костного мозга; и – в кухонных горшках – кости, раздробленные, чтобы поместились. Свидетельства доисторического каннибализма были обнаружены в Мексике, на Фиджи, в Испании и других частях Европы. Последним (и жутким) доказательством стало обнаружение человеческого белка миоглобина в окаменелых экскрементах доисторического индейца анасази.
Дикарь – да. Благородный – нет.
Римский политик Цицерон заметил: «Хотя врачи часто знают, что пациент умрет от болезни, они никогда ему об этом не говорят. Предупреждать о беде имеет смысл, только если вместе с предупреждением есть и способ спастись». И, как мы увидим в следующей главе, от нашей болезни спасение есть.
59. Одомашненный дикарь
Наука показывает, как подняться над нашей природой
